Дела семейные

— Я за этот год очень часто разговаривала с Женей, мы часто вместе работали, и я чувствовала, как ему тяжело работать в ПТО и, одновременно, заниматься организацией производства. В строительстве должность главного инженера, которую он занимал вместо Сергея, это не столько почетное, сколько беспокойное место. Тем более, что Женя по натуре склонен к кабинетной работе, он классный специалист, превосходно разбирается в компьютерах, в свое время он очень помогал мне. Ему все это было трудно: собачиться с представителями заказчика, раскручивать все, чтобы машины работали, рабочие исполняли свои обязанности, не пили и не бузили, лавировать между поставщиками, налоговыми и прочими контролирующими органами, чтобы работа шла так, как было при тебе, плавно, мощно, без рывков и остановок. Думаешь, ему это просто далось?

Сергей посмотрел на Стасю с каким-то странным выражением лица, и сказал:

— Давайте закроем эту тему для обсуждения. Тем более, что мы уже подъехали.

Мы въехали в старый московский двор. Я думал, что таких уже давно не существует. По идеям московских архитекторов, такие дворы являются анахронизмом и должны быть разрушены, чтобы не занимать дорогую землю, на которой можно отгрохать очередную высотку.

Я остановил джип у подъезда, и Сергей первым вылез из машины. Он покрутил головой, усмехнулся:

— Ну надо же, здесь почти ничего не изменилось. Только все как-то странно уменьшилось.

Невдалеке от нас толстая молодая дворничиха сгребала снег. В этом году всем дворникам надо делать надбавку к зарплате, так много у них работы. А снег все идет и идет.

Подъезд, в котором жил Решетников, был проходным. На первом этаже дверей в квартиры не было, там располагался магазин, фасадной стороной выходящий на улицу. Мы поднялись на второй этаж. На двери, старой и облупившейся, висела табличка с фамилиями жильцов. Против фамилии Решетниковых значилось два звонка. Сергей позвонил, но за дверью была тишина. Кажется, в квартире никого не было.

Мы спустились во двор, Сергей подошел к дворничихе. Повернув к нему красное лицо, та переспросила:

— Решетников? Так его в больницу увезли, еще утром. — Она с неодобрением посмотрела на тоненькую фигурку Стаси. — Выстрелили в него, два раза. Палыч, жилец из 21-й квартиры, его и обнаружил в подъезде. Мусор человек пошел вынести, а тут ваш Решетников и лежит. Весь в кровище, ужас. Мы, как положено, милицию и скорую вызвали. Да менты только недавно и уехали, все расспрашивали, кто его последний раз видел, да кто что слышал. А только ничего они не узнали, потому как соседи этого Решетникова по коммуналке дома не были, к детям на праздники уехали. А мы и вовсе не знали, что он приехал. Он же, вроде, в Германии жил. Чего его сюда понесло?

Я спросил:

— А не знаете, в какую больницу его увезли?

Она снова взялась за лопату:

— А мне это без надобности. Я с ним и вовсе незнакома была.

Сергей сунул ей в карман теплой стеганой куртки купюру, и баба подобрела:

— А вы ему, извините, кем приходитесь? Родня?

Сергей кивнул:

— Почти. Работали мы вместе. А еще раньше я жил вон в том подъезде.

Баба кивнула, потом вспомнила, полезла в карман и сказала:

— Вот номер телефона следователя, что главный тут был. Я для порядку взяла. Может, вам пригодится?

Уже в машине мы прозвонили моему приятелю из МУРа, назвали ему номер и фамилию следователя и через десять минут знали, что Решетникова увезли в дежурную больницу, еще утром, что ему сделали две операции, он до сих пор без сознания. Врачи говорят, что состояние тяжелое, но организм у парня здоровый, тренированный, должен выкарабкаться. Следователь пообещал позвонить, если Решетников придет в себя.

Мы все-таки проехали в больницу. К нам вышел молодой усатый хирург в зеленой робе. Увидев Стасю, он заулыбался, но ничего нового не сказал. Взяв с него слово, что парня будут лечить по высшему разряду, мы просили звонить, если что-то понадобится, или если Антон придет в себя. Он уверил нас, что раньше завтрашнего дня ни о каких разговорах и речи не идет, потому что наркоз еще действует.

Не знаю, как Стася с Сергеем, а я с облегчением покинул больницу. Вот не люблю я их, просто до ужаса не люблю!

Сергей глянул на Стасю и спросил:

— Куда теперь?

Стася, подумав, попросила:

— Мне хотелось бы поговорить с охраной вашего дома. Помнишь, ты говорил, что знаком с их командиром?

Сергей кивнул.

Стася задумчиво сказала:

— Хочу посмотреть, может, у них есть какая-то регистрация приезжающих машин, или хотя бы тех, что остаются на стоянке.

Сергей поднял брови:

— И что ты хочешь там увидеть?

Стася тряхнула головой:

— Если честно, то и сама не знаю. Давай сначала посмотрим?

Я кивнул, и мы тронулись. Сегодня нам отчаянно везло: когда мы подъехали к периметру Серегиного дома, от ворот к нам подошел тот парень, с которым Сергей здоровался в прошлый раз. Мы не стали заезжать внутрь, а припарковались прямо за шлагбаумом.