Дела семейные

В доме поднялся шум. Кто кричал: эта айя опять поет на крыше, она вроде собирается броситься вниз! Нариман похолодел от страха. И тут же в нем вспыхнула ярость на Арджани, на себя, на Люси за то, что она обрекла себя и его на такие муки.

Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, — Арджани опять униженно молил его о помощи. Он согласился — опять ради Люси.

Ясмин была в бешенстве — ничего другого он и не ожидал. Но растерялся от силы ее гнева, который обрушился на него, как удар кулаком. Прошло почти два месяца после той драмы на верхней террасе, кричала она. У этих Арджани было два месяца, чтобы отправить сумасшедшую туда, где она была бы в безопасности и окружающим не отравляла бы жизнь. Она запрещает мужу вмешиваться, это его не касается!

Но он побежал на крышу. Ясмин кричала ему вслед с лестничной площадки, что он должен вспомнить о своей чести — если она у него есть, — вспомнить о семье! Он остановился, с печалью посмотрел на жену и побежал наверх.

На крыше все было почти совсем так, как в прошлый раз. Люси стояла на парапете, весело распевая. Арджани с сыном опять скорчились за цистерной и нескрываемо обрадовались, увидев его. Опять рассыпались в благодарностях, которые он отмел, и велел обоим Арджани убираться с крыши. С чувством полной безысходности убедил он Люси сойти с парапета, отвел ее к Арджани и пошел домой.

Он ожидал бури невиданных доселе масштабов. Вместо этого он застал Ясмин за столом, серебряное кадило было наполнено горячими углями для вечернего лобана.

Прекрасно, подумал он, она готовится к вечерней молитве, возможно обойдется без ссоры.

С удивлением отметил, что на столе стопками разложены письма, открытки и фотографии. Он узнал их — Ясмин перерыла ящики его стола, пока он был на крыше.

—  Вернулся, значит? Ну так объясни мне, зачем ты хранил весь этот хлам?

Он промолчал.

—  Все это время ты говорил, что она тебе надоела, что ты стараешься избавиться от нее, уговариваешь ее оставить нас в покое. Зачем же ты хранил это? Врал мне? Отвечай!

Он продолжал молчать.

—  Будь мужчиной, сознайся. Сознайся, что у тебя и сейчас есть чувство к ней.

—  Я больше не знаю, что у меня есть. И к кому.

—  Значит, ты не будешь возражать, если я это сожгу.

И она положила стопочки бумаг на раскаленные угли.