Дела собачьи

Вечером, уже из дома, я не выдержала и позвонила Алле первой. Доехали они благополучно и без приключений, но Мирта продолжала пребывать в коматозном состоянии, отказалась пить и есть, и новое место ее совершенно не интересовало. Собственно, ни я, ни Алла ничего другого и не ожидали. Вопрос был в том, как долго это состояние будет продолжаться и с какими последствиями? Ответа не знал никто, но наш опыт говорил, что все еще впереди и сюрпризы еще будут! Ох уж этот наш опыт! Он, как всегда, был прав. День проходил за днем, а изменений в лучшую сторону практически не было. Наши телефонные разговоры становились все тревожнее, и мы уже решили: ждем неделю, и если собака не начнет есть сама, то будем кормить через вену с помощью капельницы (вот бы поставить памятник тому, кто ее изобрел). Где-то на грани окончания заданного нами срока Алла не выдержала и сказала:

– Все! Я решила взять Мирту из питомника к себе домой!

– А как же твой керри-блю? У него инфаркта от ревности не будет?

– А что ты предлагаешь? Вот – и у тебя ничего конструктивного на уме нет. А собака уже почти неделю как тень существует! Каково на это смотреть? – бушевала трубка.

– Знаешь, а может быть, это и выход! – подумав немного, сказала я. – Может, домашняя обстановка и выведет ее из стресса! – на этом разговор закончился.

На другой день исполнялась ровно неделя, как Мирта… Я с нетерпением ждала вечернего обязательного звонка Аллы. А дома уже стояло несколько флаконов с глюкозой, ампулы с витаминами и аскорбинкой и капельница. Как назло в тот вечер телефон трезвонил не переставая. Обычно я люблю поболтать, но не в тот вечер. Как могла, я укорачивала все разговоры до тезисной формы и наконец при очередном звонке услышала Аллу. Ее голос был весел и, не дожидаясь официального доклада, я спросила:

– И что же наша красавица сегодня поела?

– А ты откуда знаешь?

– Да ты бы слышала победные фанфары в твоем голосе! Тут уж догадаться нетрудно.

– Она совсем немножко съела сырого мяса, сейчас еще что-нибудь ей предложу…

– Голубушка, а ты случаем не забыла, что собака целую неделю ничего в рот не брала? Ей нельзя сейчас много есть. Смотри, бога ради, не перекорми, ведь начнутся другие проблемы, и гораздо более серьезные! – я перебила, не дослушав. И, что называется, вовремя! Я хорошо понимала свою подружку. После недельной нервотрепки кто угодно на радостях мог бы скормить собаке хоть целого быка! А ведь это целая наука – постепенный выход из голода. Я и не сомневалась, что Алла об этом прекрасно знает, и боялась лишь одного: как бы на радостях все эти полезные знания не вылетели у нее из головы.

С этого счастливого дня, вернее вечера, от Аллы стали поступать только радостные известия. Дольше всех восстанавливалась психика. Только через год собака заулыбалась! Но характер у Мирты все-таки здорово изменился. Злобность и недоверчивость стали ее спутниками до конца жизни. Алле удалось стать для Мирты любимой хозяйкой. Мне запомнилось одно мое посещение спустя какое-то время после описанных событий. Уж и не помню точно, год прошел или два. Еще за входной дверью я услышала злобное негромкое ворчанье, затем голос Аллы: «Тихо, Миртуля! Все хорошо!», и дверь распахнулась. На пороге в очень недвусмысленной позе замерла все та же красавица, какой я ее увидела в первый раз. Но не совсем такой! В дверях стояла настоящая Хозяйка Дома, уверенная в себе и в том, что дом принадлежит безраздельно ей. Я искренне порадовалась и за Аллу, и за Мирту, потому что очень хорошо знаю, как трудно далась им обеим эта уверенность. Мы с Аллой расположились в комнате, и Мирта тут же улеглась у ног хозяйки и уже не спускала с меня глаз.

«Не вздумай шевелиться! Она – моя хозяйка, и ее я буду защищать до последнего», – поза Мирты и особенно ее недоверчивый, сверлящий взгляд без труда позволяли все перевести на человечий язык. И хотя я полностью отдавала себе отчет, что могу познакомиться с белоснежными зубками Мирты, в душе у меня все пело от радости. Наверное, собакам так же, как и людям, тяжело прощать предательство, а тут все-таки получилось!

***

Вокруг шумела и гудела выставка. Шли ринги. Кто-то побеждал, кто-то нет. Ринг овчарок уже опустел. Алла, Алла Германовна, помолчав еще немного, сказала:

– Знаешь, у меня по жизни было немало собак, но если бы все начать сначала, то я хотела бы снова встретиться только с тремя. И Мирта – одна из них!

К вопросу о диагностике

Вряд ли кто-нибудь станет оспаривать важность правильной постановки диагноза. Ведь с этим связано и назначение препаратов и, в конце концов, успех лечения. Вот на эту тему и зашел как-то разговор в клубе собаководства в кругу собачников. Кое-кто знал, что я ветеринарный врач, большинство – нет, поэтому обмен мнениями шел довольно непосредственно и даже в некоторой степени азартно. А ветеринарным врачам доставалось по полной программе. В тот вечер «стрелочниками» были они.