Дела житейские

  А теперь этот мальчик сидит напротив, загораживая налитыми плечами книжный шкаф, выросло дитятко. О! Вот и гонг! Так что мадам тен Аори права, живёт она от завтрака к обеду, от обеда к ужину, как и положено матери семейства. Иногда я смотрю на себя в зеркало не только с целью проверить смыла ли остатки мыла с сонной физиономии. Смотрю и не узнаю ту старую клячу, загнанную по самое «не могу», с не отмытыми после чистки картошки ногтями, а точнее, с полным отсутствием как ногтей, так и маникюра. Вечно бегом, разбрызгивая лужи старыми кроссовками. Всегда с короткой стрижкой, руками провёл по голове, и причёска готова. Пожизненно в пайтах, джинсах, футболках и майках. Хорошо, если вспоминала смазать кремом лицо раз в неделю. А теперь-то вон какая мадам получилась, волосы отрасли, щеки даже округлились, цыпки сошли, для меня Беата выдумывает какие-то травяные мази и настойки, надеясь преобразить меня в нужном ключе.

  Ладно, идём вниз, Васо привычно улёгся на плечах, свесив головёнку на спину. Прекрасно, вся команда в сборе, детвора на месте, эльфочка что-то говорит Белме, а та широко улыбается, сверкая зубами. Орон вежливо усаживает обеих дам за стол, Славка отодвигает стул Беате, Сэнна садится, как всегда, по левую руку от обожаемого Вацлава тен Аори. А на мою долю выпадает галантность Тарина.

  Молодняк выглядит бодренько, они уже сложили конспекты в холле и намерены после ужина наскоро перечитать теоретический материал. Опять разлягутся на ковре рядком и можно выключать верхний свет, детки начнут строить светящиеся конструкты и радовать нас приглушенными пререканиями «а что я тебе говорил», «а с чего ты это взяла» и «куда ты тянешь эту линию».

  Наше святое «костровое время» уже давненько не нарушается посторонними визитёрами, слава богу. А то некоторые из здешних господ попытались было вовлечь тен Аори и тен Ферри в светскую жизнь. Желающих наносить визиты по утрам быстро отвадила Саналера, заказав фарфоровую табличку для ворот замечательного содержания, нечто подобное я видела как-то у своих друзей. Надпись гласила «Я добегаю до ворот за три секунды. А ты?» и слева от надписи красовалась здоровенная и злющая собачья морда.

  В благословенной Эрин нету собак, зато есть магические пугалки, так что на нашей вывеске красуется тварь преисподней, а справа аналогичная надпись: «Я долетаю до ворот за одно биение сердца. А ты?». Если непонятливый посетитель пытался добиться аудиенции и сообщал, что прибыл такой-то господин с визитом, то над воротами воздвигалась морда той самой твари, тщательно выполненная в лучших традициях создателей иллюзий из ныне опального семейства нашей Джейл. Трёх демонстраций оказалось достаточно, чтобы слухи о сумасшедшей мадам тен Аори разнеслись по столице и меня признали недостойной общения. Орон много смеялся, заказал такую же табличку и повесил на двери своей лаборатории в фамильном загородном особняке.

  Орон говорил, что некие неудачливые визитёры пожаловались господину градоправителю, но жалоба была оставлена без удовлетворения. Выяснилось, что на своей территории я могу вешать на любом заборе любые изображения, не имевшие в виду нанесение обиды жителям столицы, не умалявшие достоинства оных жителей и не пропагандирующие какие-либо извращения. Кроме того, господин градоправитель очень тепло отнёсся к Васькиной идее больнички для небогатых жителей столицы, самолично обошёл все отремонтированные помещения, вникая в разные мелочи и позже сделал довольно приличный денежный вклад от своего имени в банк «Статус» на счёт лечебницы. Очень мило, особенно, если учесть, что подобной данью он обложил всех своих знакомых.

  Вздрагиваю от прикосновения к плечу, о, Славка! Вопрошаю взглядом весьма неласково «чего тебе?». Нынче он в настольных играх не участвует, поскольку оба эльфа играют в своё непонятное домино, это Тарин возжелал реванша. Молодняк возлежит на пузах, вчитываясь в написанное, они шевелят пальцами, перешёптываются, тычут друг другу записи, а Васо послушно демонстрирует рисунки. Все при деле, только мы со Славкой неприкаянные, Беата с внучкой удалились отдыхать и общаться, ибо наша малышка скоро отбывает в свою школу.

  — Когда этот приём-то состоится? — Славка сует мне стаканчик с ромом.

  — В час белой цапли, — угрюмо отзываюсь я.

  — А по-русски?

  — В два пополудни.

  — Слушай, мать, ты не в курсе, а при чём тут цапля?

  — Ну, если верить легенде, в этот час какой-то из предков нашего короля получил то, что японцы зовут «сатори», то есть «озарение». Так что теперь все королевские приёмы планируются на этот час, типа, традиция.

  — Да? А в чего там выражалось сатори? И с какого тут боку цапля?

  — Понятия не имею. Дальше читать лениво было.

  — Сыграем?

  — Только не в шахматы.

  — Вот что ты за человек, а? Сразу «не в шахматы», — передразнил Славка.

  — Женщина — не человек, сам говорил.

  — Тань, давай начистоту. Что-то случилось?

  — Ничего ровным счётом, просто сердце давит перед этим приёмом. Сколько я помню, все подобные встречи лично мне выходили боком. Да и снова тряпки эти церемониальные натягивать, на каблук становиться.