Дела житейские (сборник)

– Ой, что вы… Да разве они могут. Они живут в таком ритме, у них такая насыщенная жизнь. Мой сын… он научный работник, у него минуты свободной нет.

– Ты что само-то грамотная, что ли? Уж больно умно говоришь.

– Ну, как вам… Степени у меня к сожалению нет, но когда-то кандидатскую писала… не защитилась, правда.

– Ишь ты… Учёная, а дура… не поймёшь, что нам отсюда лучше в ящик, чем на выписку… И нам и родным лучше.

– Ну что вы опять… За жизнь надо бороться до последней возможности! – горячо возразила Лиза, совершенно не обидевшись на нелестное высказывание о себе.

– Борись. Вот только кто с тобой дома-то сидеть будет, если здесь уже на второй день никто не хочет? Ещё спасибо скажи, что у тебя сноха хорошая, а то бы так и лежала грязная. Думаешь, ты со своим центнером так же, как раньше, скакать будешь? С тобой ведь теперь кто-то всё время сидеть должон. Живёшь-то одна?

– Одна, – потерянно отозвалась Лиза, осознавая слова соседки.

– Вот и я тоже… Что ж теперь детям всё бросить и возле нас сидеть? И сколь лет вот так-то? Они ж смерти твоей, как освобождения ждать будут… Как вот эти, – Анна Ивановна слабо махнула здоровой рукой в сторону, где дремала одна из круглосуточных сиделок.

– Ну, как же вы так… Нет… нас должны вылечить, так вылечить, чтобы мы могли жить полноценной жизнью! – упорно стояла на своём Лиза.

– У тебя деньги есть?

– Деньги… какие деньги… зачем?

– Какие-какие… большие. Чтобы тебя вылечили… как ты хочешь… полноценно?

– У меня полис… нас должны бесплатно лечить, – не очень уверенно ответила Лиза.

– Вот и говорю, что дура, хоть и учёная. А я вот с четырьмя классами, а кумекаю, что за тот полюс только в морг бесплатно свезут. Кого вылечат, тот не в таких палатах, и не в таких больницах лежит… – Анна Ивановна закашлялась, сначала тихо, потом кашель усилился…

Лиза хотела уже позвать сестру, но Анна Ивановна отрицательно замахала рукой…

Среди ночи больных, что были в сознании, разбудил какой-то шум. Это бегала и звала на помощь медсестру дочь лежащей в коме больной, потом забегала медсестра, дежурный врач. В коме больная лежала уже третий месяц и изо всех жизненных функций она выполняла только бессознательное потребление, переработку пищи и выделение продуктов переработки, которые убирали неотлучно находящиеся при ней родственники… Она скончалась.

– Ну, отмучилась… – сонно пробормотала Анна Ивановна.

– Господи… что же это! Я ведь с самого начала проснулась… её дочь минут пятнадцать сестру не могла найти, её на месте не было! Может, её можно было спасти, если бы сразу, – ужасалась и возмущалась Лиза.

– Да брось ты. Она и так, считай, мёртвая лежала, только родню мучила. Круглые сутки возле неё сидели. Они тоже отмучились, – Анна Ивановна вздохнув, закрыла глаза.

4

Сын Анны Ивановны подошёл, как обычно, к завтраку. Он выглядел уставшим, видимо не отдохнул как следует после вчерашней вечерней смены. На место умершей ночью больной поступила новая. Она была пожалуй самая «лёгкая» изо всех. Инсульт поразил у неё только одну ногу, все остальные органы действовали нормально. Её сопровождал сын средних лет, с лицом «не дурака выпить».

Наконец до больных снизошла и курирующая палату врач, женщина лет сорока, с невзрачным, безразличным лицом. Обойдя больных с дежурным вопросом "как самочувствие", она подошла к новенькой. Та заговорила с врачом необычайно громко, восторженным тоном, явно ставя целью, чтобы её услышала вся палата:

– Доктор, сколько может продлиться моё лечение!?

Что отвечала врач могли услышать только рядом стоящие и лежащие, зато громкоголосую больную…

– Нет, я не могу здесь быть больше двух недель… я работник РЭУ, меня там могут сразу на пенсию выгнать!

Стоящий рядом её сын таращил глаза да воротил нос от тяжёлого "палатного" духа. Тем временем его мать продолжала греметь:

– Как это кто? Никто. А разве обязательно, чтобы родственники сидели… Нет, мой сын не может… Поесть я и сама смогу, а в туалет… Разве медсёстры не помогут? Доктор, вы понимаете кто я? Я – коренная москвичка… я одна из первых активисток пионерского движения, комсомола… я была ударницей коммунистического труда. Вы должны создать мне условия…

– Какая энергичная женщина. Эта своего добьётся. Я вот так не умею требовать, – восхищалась новой больной Лиза.

– Ловченная… Такие везде вперёд лезут… без очереди. Небось партейной была, командовала. Ишь, и на работе её до сих пор держут, а ведь не многим меня моложе, выгнать боятся, скандал подымет… Нее, здесь тебе никто не подсобит, не у начальника, у смерти в прихожей, – негромко но зло проговорила Анна Ивановна.

Сын Анны Ивановны в это время поспешил за врачом, чтобы переговорить с глазу на глаз.

– Ну что вы, и так ужас после этой ночи, а вы ещё больше нагоняете… прихожая… скажете тоже, – недовольно отреагировала на слова соседки Лиза.

– Так оно и есть, прихожая… Ты сало-то уже начала скидовать, а то смотри и за деньги утку под тебя ставить откажутся.

Лиза ничего не ответила.