Дела житейские

Мне исполнилось шестнадцать, когда появился великолепно сложенный Буки Купер; его кожа блестела, как тушь, а ногти были желтые. Он починил мне цепь на велосипеде, потом проводил меня домой через лес и поцеловал. Первый поцелуй в моей жизни! Буки любил что-то шептать мне в ухо таким тихим голосом, что мне приходилось следить за его губами, когда он говорил. От его прикосновения меня бросало в жар. Это он научил меня целоваться, открыв великую силу поцелуя. Но Буки погиб. Он переезжал улицу на велосипеде, и его сбила „скорая помощь". Я долго не могла поверить в это. Спала с оранжевым слоненком, которого он выиграл для меня на ярмарке, и мне казалось, что я с ним. Я ходила к его дому и ждала, когда он выйдет; но туда уже въехала другая семья, и белая женщина с розовыми бигуди на голове подозрительно выглядывала из-за занавесок. Прошло много времени, прежде чем до меня дошло, что Буки исчез безвозвратно. Признаюсь, я долго вспоминала его. Потом появился Шампань, баскетбольная звезда колледжа; он держал меня за руку и гладил по волосам, от него пахло одеколоном. Хоть я и училась в младших классах средней школы, но с ним чувствовала себя женщиной. После выпускного вечера и первого стакана рома с кока-колой он уговорил меня расстаться с девственностью, и я согласилась. Мне надоело отказывать, и я прикинула, что если забеременею, то к родам успею закончить школу. Было больно, и я обрадовалась, когда все закончилось, только никак не могла понять, почему все носятся с этим сексом так, будто в жизни нет ничего важнее. Тогда я ничего не испытала. Какая разница, я все равно хотела Шампаня, чувствуя себя хорошо в его объятиях. Он был такой сильный! Я любила лежать рядом с ним и мечтать о нем. Под печальные медленные блюзы Арефы или Смоуки Робинсона я зарывалась в подушку и плакала. Так я поняла, что влюблена. Мы решили пожениться, как только кончим колледж. Он тогда играл за профессионалов. Что же случилось? Я училась в музыкальной школе в штате Огайо, а он уехал в университет Биг Тен в Индиане и не написал мне ни строчки; к тому же пальцы ему скрутил артрит, о котором он никогда не упоминал.

— К черту Шампаня, — сказала я, встретив кривоногого боксера Дэвида с такой же походкой, как у Клинта Иствуда.