Делай что должен

То ли от этого зрелища, то ли из-за отравления мир перед глазами Даны снова поплыл. Почувствовав неладное, котёнок оставил излохмаченную чесалку и уткнулся лбом в подбородок Ракши, ободряюще мурча.

– И почему мужики так любят неблагодарных женщин? – задумчиво спросила Эйнджела.

– Да что ты вообще об этом знаешь?! – огрызнулась Дёмина.

Беспомощность была пыткой. В другое время она бы уже упаковала этих профурсеток нарядными «корзинками» с бантиками и продолжила задуманное. Но сейчас приходилось прикладывать усилия даже для того, чтобы сидеть ровно.

– О неблагодарности и мужиках? – уточнила Эйнджела.

Опершись локтями на стол, она опустила подбородок на сложенные «домиком» пальцы и продолжила:

– Больше, чем хотелось бы. А вот о любви – почти ничего. В моей жизни людей, которым на меня хотя бы не наплевать, можно посчитать по пальцам одной руки. И я ценю каждого. Потому вожусь тут с тобой вместо того, чтобы сдать руководству и получить благодарность за хорошо проделанную работу. Просто потому, что Грэм отнёсся к нам с сестрой по-человечески. А ты подтёрлась его последней волей, как и желанием отца.

От упоминания об отце, Нэйве и всех, кто остался в Зеларе, в Ракше вскипела злость. Злость на них, не позволивших встретить судьбу вместе, злость на себя, не сумевшую нанести урон врагу в тылу, злость на этих шлюх, превративших её в выброшенную на берег медузу.

– Это мой долг! – едва не прорычала Дёмина.

– В чём твой долг? – с жалостью посмотрела на неё эмпат. – К военным объектам ты не подберёшься. Сейчас даже нас ни к чему важному не подпускают. Что ты собралась взрывать? Пустую казарму? Я не то чтобы большой специалист, но мощности твоей поделки хватит, разве что краску на стенах попортить и дырок в постельном белье понаделать. Такое взрывают в толпе, а у тебя под боком только идиллийцы. Решила проявить доблесть, борясь с безобидными гражданскими, одна из которых тебя, дуру, и спасла?

Слова были справедливыми, а от того звучали особенно болезненно, и Дана отвела взгляд. За деревьями виднелись стены и крыша похожего домика, а за ним ещё одного. Наверное, если постараться – можно покричать и позвать на помощь. Но помимо унизительности такого выхода, он был бессмысленным. Лорэй или сдадут её, или убьют.

– Они хотели, чтобы ты жила, – тихий голос эмпата, казалось, причинял боль. – Тебе доверили заботу о фамильяре. Раз в жизни засунь подальше спесь и сделай что-то для тех, кто тебя любил.

В другое время Ракша бы вспылила, взорвалась яростным вихрем, но оказалось, что проделать это довольно сложно, когда перед глазами плывут круги, а пустой желудок то и дело пытается выбраться через рот. А потому она молча обдумывала сказанное.

Эйнджела удовлетворённо улыбнулась. Большую часть глупостей делают от избытка сил и самоуверенности. Когда же сил едва хватает на простые действия – начинаешь задумываться, а стоит ли тратить жалкие их крохи на споры и бессмысленные метания?

– Я буду держать тебя в таком состоянии, пока не посажу на рейс до Китежа или не пойму, что ты передумала и не свернёшь мне шею как только к тебе вернутся силы, – буднично сообщила эмпат. – Если откажешься есть или что-то в этом духе – это твой выбор, я тебе не нянька. Сдохнешь тихонько на радость Ри. Но если я уловлю хоть тень намерения сделать глупость и навести власти на мысль, что мы помогли врагу… Что-то, что поставит под удар мою сестру, Чимбика или Блайза…

Она кивнула в сторону Ри, с горкой заполняющую очередную ямку удобрениями, и поймала взгляд Даны.

– Я лично тебя убью и зарою вон той лопаткой под живой изгородью. И плевать на данное слово.

Система Идиллия. Настоящее время

Вид эскадры, прибывшей в систему, вызвал ликование в штабе объединённой группировки войск Доминиона. Победа, полная и безоговорочная! Да, союзовцы ещё могут сопротивляться, но такое количество артиллерийских кораблей просто вобьёт их в пыль.

Каково же было удивление командующего объединённой группировкой войск, когда вышедший на связь генерал-адмирал Густав Альбор приказал:

– Отводите войска на пятнадцать километров. Достигнуто соглашение о прекращении огня. Пора заканчивать эту бессмысленную войну.

– Есть, – коротко отозвался командующий.

Альбор видел, как генерала разрывает от двух противоречивых чувств: облегчения и досады. Облегчения от того, что не нужно больше посылать людей на смерть, и досады из-за упущенной победы, что была так близка и неизбежна.

Отключив связь, Альбор повернулся к представителю Союза Первых. Контр-адмирал Людвиг фон Ройтер как раз заканчивал разговор со штабом Экспедиционного Корпуса, передавая приказ о прекращении огня.