Делай, что должен

Упомянутый Сергеев тем временем находился относительно недалеко от Корнева – по меркам космических расстояний, конечно. На одной из окраин Фронтира из гиперпространства вышел приписанный к русскому посольству в Райхе небольшой корабль, поменьше корневского «Чеглока». Его уже ждали – рядом с точкой выхода неподвижно висел тяжелый крейсер «Мурманск». Кораблик выпустил маленький бот, аккуратно подруливший к крейсеру и мастерски совершивший посадку на его летную палубу. И через несколько минут штабс-ротмистр Сергеев (именно штабс-ротмистр, потому что в жандармском мундире со всеми положенными знаками различия и отличия) вошел в откровенно тесноватую каюту где-то глубоко внутри крейсера.

– Здравия желаю, господин полковник!

Поднявшись из-за небольшого стола, навстречу Сергееву вышел высокий ладный офицер в обычном армейском мундире с погонами подполковника Генерального штаба – тот самый полулегендарный великий и ужасный Фомин.

– Здравствуйте, ротмистр, – встреча, как и положено, скрепилась рукопожатием. – И без чинов.

– Так точно, Павел Дмитриевич.

Повинуясь приглашающе-повелевающему жесту вернувшегося за стол подполковника, штабс-ротмистр присел на стул с другой стороны стола.

– Итак, Илья Витальевич, вы рассказали Корневу то, что мы с вами посчитали необходимым. Как он отреагировал?

– Как и планировалось – добросовестно впитал всю информацию и никоим образом мне не поверил.

– И что, по-вашему, он предпримет?

– Скорее всего, попытается разыскать Фарадея и спровоцировать его.

– На что?

– На что угодно. Просто попадется Фарадею на глаза и будет смотреть, как тот себя поведет.

– Черт, это ему не на истребителе летать… Негласное прикрытие для Корнева готово?

– Так точно. Наши.

– Так точно, так точно… – задумчиво повторил подполковник. – Однако же как опасно, черт возьми, очень-очень опасно…

– У нас же нет выбора, Павел Дмитриевич. Вскрыть эту сеть на Фронтире без Корнева не получится.

– Знаете, Илья Витальевич, а мне эта сеть… – Фомин выдал несколько выражений, которые заставили бы уважительно хмыкнуть даже боцмана с двадцатилетней выслугой. Суть их в пересказе на литературный язык сводилась к тому, что в данный момент для подполковника упомянутая сеть была по важности далеко не на первом месте.

– Но, Павел Дмитриевич!..

– Сеть на Фронтире, это, Илья Витальевич, прежде всего ваша забота. А к решению проблемы с утечкой информации из Ариенбурга нас это никак не приближает.

– Но это проблема прежде всего немцев…

– Мне плевать на их проблемы. Но у нас из-за этой утечки сорвались уже две операции. Кстати, если помните, во время одного из этих срывов вас чуть не подстрелили. Поэтому вот что. Привлекаем к охране Корнева еще и немцев. Я набросаю письмо для Шрайера, передадите ему как можно скорее, выходить с ним на связь обычным порядком я, сами понимаете, не буду.

Сергеев всем своим видом выразил готовность бежать с письмом к Шрайеру хоть сейчас.

– А чтобы ваш коллега и все наши немецкие друзья работали веселее и активнее, сообщите Шрайеру на словах, что не только мы в курсе их планов насчет Скраггенхольда.

В ответ на удивленное выражение на лице Сергеева подполковник пояснил:

– Фарадей этот отбыл на Скраггенхольд. А днем раньше туда отправился…

Фомин бросил на стол голоснимок. Сергеев всмотрелся – лицо распространенного на Западе типа, со смесью европеоидных и семитских черт.

– Шрайеру отдайте, – сказал подполковник. – Специальный агент ОРС Бенджамин Аарон Голдберг. На данный момент начальник над Фарадеем, ну по линии ОРС, понятно, а не Интерпола. Прикрытие Корнева я этими портретами обеспечу, пусть немцы сделают то же самое.

Сергеев спрятал снимок в карман. Подполковник Фомин засел за письмо для Шрайера. Писал от руки, ничего не черкая и не переписывая, закончил довольно быстро. Проглядел, сложил лист вчетверо и отдал Сергееву:

– Шрайеру скажите, уничтожить письмо в вашем присутствии. И отбывайте обратно, время не ждет.

Провожая Сергеева до двери каюты, Фомин неожиданно рассмеялся.

– Знаете, Илья Витальевич, о чем я вдруг подумал, – успокаивающе заговорил он и, видя интерес и вопрос на лице штабс-ротмистра, продолжил: – Вот мы считаем западников опасным, умным, коварным и хитрым противником. В общем-то, правильно считаем, так оно и есть. Но иногда они отмачивают такое… Нет, ну вы только представьте – они отправляют на Скраггенхольд – на Скраггенхольд! – еврея и негра!

Ничего предосудительного в своем громком смехе Сергеев не видел. Нет, конечно, ржать как лошадь в присутствии начальства нехорошо. Но с другой стороны, над шутками начальства смеяться надо. Особенно если они и правда смешные…

Глава 15