Делай, что должен

С другими попытками сделать русских жертвами преступности было еще проще. Сам Роман с этим вообще не сталкивался, но русские капитаны, кто мотался по Фронтиру уже давно, про такое рассказывали. Рассказывали они и о том, как эти попытки кончались. Россия очень быстро приучила местных любителей легкой наживы к тому, что любое сделанное русскому капитану предложение «купить безопасность» кончалось обращением этого капитана к русскому консулу, которые были почти на каждой планете Фронтира. Дальше варианты рассказов были разными – одни говорили о бравых русских десантниках, которые объясняли местным «продавцам безопасности» всю ненужность их услуг для граждан Российской Империи, другие – о том, что почему-что вдруг местные шерифы начинали доступными им способами увещевать вымогателей взяться за ум (понять этих шерифов можно – поди потом доказывай, что порядок на планете наводишь именно ты, а не какие-то залетные русские), третьи вообще утверждали, что в разговорах русских консулов с местными уважаемыми людьми мелькали такие нехорошие слова как «блокада», «эмбарго», а иногда и совсем уж неприличное словечко «десант». Но все сводилось к тому, что уже давно никто даже не пытался предлагать русским на Фронтире какие-то особые условия безопасности. Кстати, то же самое говорили и о кораблях из Райха. Про всех местных капитанов Корнев сказать не мог, но слышал, что кое-кому из них как раз и приходилось платить каким-то непонятным «защитникам». С одним таким своим местным коллегой Корнев даже однажды чуть не подрался – тот очень уж агрессивно жаловался, что дикие русские не соблюдают общепринятых правил поведения, отчего совершенно безосновательно имеют неоправданные конкурентные преимущества перед местными перевозчиками. Подраться, правда, не вышло, этот сторонник цивилизованного сотрудничества с вымогателями просто не смог встать из-за стола – до того перегрузился выпивкой. Наверное, очень уж расстроили его злые русские…

– Ну, Роман Михайлович, – усмехнулся Лозинцев, открывая упаковку с настоящим покровским пряником, большим, килограмма на два, – вы же знаете этих… западников. – Чувствовалось, что в уме Лозинцев произнес совсем другое слово. – Вы вот если на Фронтире или в Райхе что-то увидите, чего у нас нет, о чем думаете, а?

Разливая свежезаваренный крепкий чай, Корнев задумчиво выровнял чайник в руке, чтобы ненароком не пролить.

– О чем? Не знаю даже… Сравниваю, наверное, с тем, что у нас.

– Вот именно! – Лозинцев походил на учителя все больше и больше. Роман вспомнил историка из гимназии, Валерия Филипповича. Тот тоже все время задавал такие вопросы, чтобы ученик как следует подумал и ответил правильно. – Вы сравниваете! И если видите, что что-то здесь лучше, чем у нас… – тут Лозинцев осекся. Видимо, понял, что сказал что-то не то. – Ну не тут, конечно, а в том же Райхе… – да уж, чтобы на Фронтире где-то что-то было лучше, чем в России (ну кроме деловых возможностей разве что). – Вы думаете: а хорошо бы, так и в России было, так ведь?

– Так, – не стал спорить Корнев.

– Это для вас так. И для меня так. И для любого нормального русского человека так. А для западника не так. Для него, если у русских что-то лучше, значит, русские – жулики, каким-то заведомо нечестным путем получившие это преимущество. Потому что всем известно, что русские все и всегда делают неправильно.

Да уж, умел Лозинцев заставить собеседника задуматься, умел… Самое смешное – и здесь он прав. Сколько ни вспоминал Корнев свои разговоры с местными, это у них всегда сквозило, как только доходило дело до сравнений. Ну, или почти всегда. Хотя не так уж много этих разговоров и было, тут через одну планету ни с кем и поговорить нормально нельзя, если не о деле… Немцы, те еще на людей похожи, на отвлеченные темы с ними побеседовать интересно бывает. Особенно за пивом. А остальные… Ну и ладно, пошли бы они все, мать их с низкого старта!..

Тринидад встретил хмурым и пасмурным, совершенно неприветливым небом. Садиться пришлось вслепую по наведению диспетчера. Гигантские мохнатые черно-синие тучи висели над космопортом так низко, что хотелось идти под ними, пригнувшись, и не идти даже, а перебегать, чтобы они не придавили ненароком. Правда, до портовой конторы удалось добежать раньше, чем эти тучи ударили по космопорту и окрестностям миллиардами тяжелых капель, почти сразу же сомкнувшихся в цельную, на вид совершенно непроницаемую стену.