Делай что должно

Ольга тихо охнула.

– Да, - подтвердил Джао. - От настоящего Теомира, не от меня. Я придержал развитие плода, но теперь все снова пойдет обычным порядком. Родится мальчик, и крепенький. Назови его в честь отца. Но тебе нужно осесть и родить спокойно.

– Хорошо, - все так же тихо сказала Ольга.

– Вот и ладно, - Джао утомленно откинулся на спинку кресла. - Подумайте еще, я пока следы ликвидирую. Имейте в виду - вокруг крутые скалы, а оживлять даже я не умею.

– Погоди, - окликнул его Тилос. - А это… что? - он ткнул пальцем в небо. - Как долго будет продолжаться?

Две ярких линии все дальше расходились друг от друга, и звездная полоса расширялась и расширялась. Теперь она уже занимала две трети неба, а линии еле ползли.

– Яркие линии - испарившаяся граница вокруг системы, - пояснил Джао. - По форме она - что-то вроде правильного эллипсоида, большая ось - двенадцать часов, малая - около шести. Локальных световых часов, я имею в виду. К утру свет вспышки дойдет от самых дальних точек. Ждите, я скоро. - Демиург растаял в воздухе, но тут же появился вновь. - Да, вот еще что, пока не забыл. Эфирное поле внутри кокона определялось локальными константами. Теперь ваш мир влился в Большую Вселенную, локальное пространство постепенно рассосется, параметры континуума изменятся. Эфир, то есть магия, постепенно сойдет на нет. Как быстро - не знаю. Может, за полсотни местных лет, может, за сотню. Но ваша магия, в том числе и лечебная, уже начала слабеть. Имейте это в виду. Семен, на твоем месте я бы начал изобретать полноценную фармацевтику. Все, я пошел. Отдохните пока.

Джао снова растворился в воздухе, на сей раз - окончательно. Четверо компаньонов остались сидеть в креслах посреди голых скал. Над ними ширилась звездная полоса, с дальнего моря тянул легкий соленый ветерок.

– Значит, вот так все это заканчивается, - сказал Тилос. - Горы и звезды. Не ждал.

– Да, - согласился Хлаш. - Именно так.

– Мне почему-то песня вспомнилась, - смущенно сказала Ольга. - Помните, в Хамире, в "Золотой Чаше", Майно… ну, когда он был бард… пел? Про возвращение?

– Не помню, - проворчал Заграт. - И помнить про него не желаю.

– Что за песня? - спросил Хлаш. - Я его не слушал.

– Я слова плохо помню, - потупилась девушка. - Только первые несколько строчек. Чужие города, где вечно бродит тень… Или нет, серый день… Что-то такое.

– Это старая песня, - сказал Тилос. - Ее знает любой бард. И я знаю.

– Ну-ка, - заинтересовался Хлаш. - Споешь?

– Разве что прочитаю. Нет настроения петь.

– Давай, - Хлаш подобнее устроился на мягком сиденье и приготовился слушать.

– Сейчас, - сказал Тилос. - Ага.

Я за спиной в тумане оставляю
Чужие города, где вечно серый день,
Чужие рощи, где в начале мая
Кипит как кровь в огне нездешняя сирень.

Чужие веси снова за спиною,
И предо мной опять знакомая страна,
Там солнце не проходит стороною,
Там тени тают как вчерашняя волна.

Там небо голубей, чем на чужбине,
Там можно верить девы ласковым словам,
Там мир прекрасен, словно на картине,
Там море теплое прильнуло к берегам.

Жизнь протекла как в скверной пантомиме -
Чужие голоса, фальшивые друзья,
Как будто в размалеванной витрине
В музее пыльном спьяну заблудился я.

Но все прошло, подернулось туманом,
Лишь ветер зябко пробирает со спины,
Как будто вдруг услышал в бреде пьяном
Звук грязной, страшной, незаконченной войны.

Раскинулась зеленая долина
Как встарь, и голоса друзей к себе манят,
И вкус ласкает спелая малина,
И где-то рядом на веранде ждет семья.

Но не спешу я сделать шаг навстречу,
И странная тоска манит меня назад,
И, кажется, что чувствам не перечат,
Когда слезятся вдруг, усталые глаза.

– Да, - согласился Хлаш. - Именно так. Как все просто было раньше - злодей Майно, хорошие мы. Знай ломись себе вперед. А теперь?

– Хорошо тебе, - скривился Заграт. - Ты к своим крокодилам на острова вернешься, а я куда? Снова по миру шляться, своих искать…

– Я всегда буду рад вам, - сказал Тилос. - Если хотите, можем побродить по свету вместе. Мне… потребуются надежные друзья.