Делай что должно

– Должно быть, воевода пожаловал, соизволил, - скривившись, пробормотал Телевар. - Ежели у них такие тысячники, то каков же хозяин? Небось, совсем говорить не захочет… - Досадливо хлопнув себя по бедру, он вышел в дверь. Остальные заторопились за ним, нетерпеливо толкаясь в дверях.

Первым Теомир увидел Заграта. Орк стоял у коновязи, критически озирая местность. Он опирался на новый посох, подкованный железом, в тяжелом медном набалдашнике тускло блестел в солнечных лучах небольшой красноватый камень. Косо вверх торчали три угрожающего вида шипа. С посохом шаман казался более высоким, более грозным, каким-то преисполненным значения и скрытой силы. Гром вертелся рядом, возбужденно повизгивая.

Чуть поодаль с поджарого гнедого коня тяжело спрыгнул грузный пожилой мужик с окладистой черной бородой, длинными унылыми усами и неожиданно властным тяжелым взглядом. На нем был легкий медный панцирь, передняя и задняя части которого соединялись на боках металлическими скрепами. На переносицу спускалась стрелка открытого шлема, на боку висел легкий кавалерийский палаш со скошенным к рукоятке эфесом. К панцирю лип алый плащ, который путался у воеводы - Теомир вспомнил, что уже видел его - под ногами. Вокруг высокого начальства застыл эскорт в таких же панцирях, но без плащей. Вчерашний десятник Стипа скромно стоял в стороне.

– Здорово, почтенные. Галазир я, - прогудел мужик, останавливаясь перед Всадниками. У него оказался глубокий бас с легкой хрипотцой. Теомир втайне позавидовал: небось, отдавать команды в бою таким голосищем - одно удовольствие. - Воевода я здешний. Так это ты, значит, новый тысячник у нас будешь? - обратился он к Телевару, вышедшему вперед. - Ну что, рад познакомиться. Тилос этот тебя страсть как нахваливал. Мол, герой ты, с десятком от стаи волколаков отбился и все такое. Ну, людей позарез не хватает, так что и без волколаков бы взял.

Тилос, которого Теомир вначале не заметил, легко спрыгнул с лошади. Он был без доспехов, на поясе висел длинный широкий кинжал почти без эфеса, с короткой толстой рукоятью. Юноша обрадовано махнул посланнику рукой, но тот лишь коротко кивнул в ответ.

– Здравствуй, тысячник, - вежливо поклонился он Телевару. - Прости, что вчера Храбат так с тобой обошелся. Воеводе же самому оказалось недосуг с тобой встретиться, да и я замотался. На Шестом участке жугличи прорыв учинить вздумали, еле отбились, даром что те стены штурмовать не умеют. Навалились массой, понимаешь, наставили лестниц, только маги и спасли. Закидали огненными шарами…

– Привет тебе, воевода, - в свою очередь поклонился Телевар. - Привет и тебе, Тилос. На Храбата я зла не держу, мне с ним в одном доме не жить. Только что же это у вас люди-то так распущены? Ни дежурных, ни караулов ночных, ровно в мирное время. Так, глядишь, голыми руками всех нас возьмут, мы и пикнуть не успеем.

– Распущены, говоришь? - исподлобья взглянул на него Галазир. - Так ты теперь командир, тебе и карты в руки. Сильно не свирепствуй, у людей нервы и так натянуты, но ежели пару разгильдяев на крепостной стене повесишь - только спасибо скажу. А что делать было? Сам видишь, аховое положение, раз первому встречному участок даем! Извини, почтенный, как там бишь тебя? - он слегка смутился, сообразив, что "первый встречный" - не самый ласковый эпитет для новоиспеченного командира, но Телевар даже и бровью не повел. - Ах, да, Телевар, совсем запамятовал. Не держи зла, я в ночь не ложился, глаза слипаются как у последней собаки. - Он устало потер шею. - Вон, парень тебе на подмогу, - он кивнул головой в сторону Стипы. - На первое время знает, что к чему, а потом сам разберешься. Да, вот еще что, - он озабоченно хлопнул себя по бокам. - Сбор сегодня командиров участков у меня, как солнце над детинцем подымется. Часов в десять, что ли. Уж появись, не побрезгуй. Не все у нас такие, как Храбат, да и тот не так плох, как на первый взгляд кажется. Не забудь только, а то начнешь хлопотать - закрутишься, и точно из головы вылетит. По себе знаю. - Он тяжело вздохнул.

– Десять часов - это когда? - спокойно спросил Телевар. - Не обессудь, воевода, только по солнцу мне понятнее.