Делай деньги!

Ангела Красота Добросерд. — Предупреждающая нотка в ее голосе прошла мимо ушей Флида.

— Очаровательно, — протянул он, улыбаясь ей во все десны. От этого у него во рту задрожали тонкие струйки слюны, как паутина очень старого паука. — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что ты необычайно похожа на мою драгоценную пассию Фенти, которая умерла более трехсот лет тому назад? Сходство просто поразительное!

— Поверю, что ты ко мне клеишься, — ответила Ангела Красота.

— О, дорогая, как цинично, — вздохнул покойный Флид и повернулся к главе кафедры Посмертных Коммуникаций. — Честно говоря, за вычетом дивного пения юной госпожи, все было выполнено кое-как, Икс. — Он хотел было похлопать Ангелу Красоту по руке, но его пальцы прошли насквозь.

— Мне очень жаль, профессор, но нам теперь не выделяют нормального финансирования, — сказал Икс.

— Знаю, знаю. Всегда так было, профессор. Даже в мое время, когда тебе нужен был труп, приходилось самому идти и искать! А если трупа не находилось, уж будь добр, но достань хоть из-под земли! Сейчас-то все так чинно, все так благородно. Ну и пусть свежее яйцо чисто технически подходит для дела, но стиль-то куда подевался? Сейчас, говорят, изобрели машину, которая умеет думать, а изящные искусства, как всегда, в самом хвосте! И вот что я вижу, когда меня призывают: один еле компетентный посмертный коммуникатор и двое посредственных покрякивателей!

— А некромантия — это изящное искусство? — спросил Мокрист.

— Самое что ни на есть, молодой человек. Ошибись хоть чуточку, и духи мстительных мертвецов пролезут к тебе в голову через уши и выплюнут мозги через нос.

Взгляды Мокриста и Ангелы Красоты были прикованы к Иксу, как глаза лучника к мишени. Он горячо замахал руками и беззвучно произнес: «Это не так уж и часто бывает!»

— А что здесь делает такая хорошенькая девушка, ммм? — поинтересовался Флид, снова пытаясь схватить Ангелу Красоту за руку.

— Я хочу перевести одну фразу с эмийского, — ответила она с деревянной улыбкой и машинально вытерла руку о платье.

— Женщинам в ваше время теперь и такое позволяется? Как интересно! Одно из моих величайших сожалений, знаешь ли, в том, что, обладая телесной оболочкой, я слишком мало времени проводил в обществе прекрасных дам…

Мокрист огляделся в поисках какого-нибудь аварийного выключателя. Должно же быть что-то, хотя бы на случай носоглоточного изъятия мозгов.

Он бочком подобрался к Иксу и прошипел:

— Сейчас кому-то будет плохо!

— Ничего страшного. Я могу в два счета выдворить его в Зону Нежити, — прошептал в ответ Икс.

— Этого будет недостаточно, если она выйдет из себя! Однажды я видел, как она проткнула каблуком ногу человеку, не вынимая изо рта сигареты. Она не выкурила ни одной за последние пятнадцать минут, так что я за нее не ручаюсь!

Но Ангела Красота достала из сумки руку голема, и в глазах покойного профессора Флида загорелось нечто более основательное, чем романтика. Страсть бывает разная.

Он взял глиняную руку. Это было второе удивительное событие. Только потом Мокрист заметил, что рука по-прежнему лежала у ног Флида, а держал он ее перламутровый зыбкий призрак.

— А, фрагмент эмийского голема, — произнес он. — В плохом состоянии. Исключительно редкая вещь. Вероятно, найдено при раскопках Эма, верно?

— Возможно, — ответила Ангела Красота.

— Хм. Возможно, да? — повторил Флид и повертел призрачную руку. — Только посмотрите, тоньше папиросной бумаги! Легче пуха, крепче стали, но огни внутри пылали. Ничего похожего с тех пор так и не бывало!

— Может быть, я знаю, где такие огни до сих пор пылают, — сказала Ангела Красота.

— Это шестьдесят-то тысяч лет спустя? Сомневаюсь, госпожа!

— А я нет.

Она разговаривала таким тоном, и ей смотрели вслед. Она воплощала непоколебимую уверенность. Мокрист годами трудился, чтобы добиться такого голоса.

— Ты хочешь сказать, что эмийский голем уцелел?

— Да. Даже четверо, полагаю, — ответила Ангела Красота.

— Они поют?

— Один точно.

— Жизнь бы отдал, чтобы увидеть, — проговорил Флид.

— Э… — подал голос Мокрист.

— Образно, образно выражаясь, — перебил Флид, раздраженно махнув рукой.

— Думаю, это можно будет организовать, — сказала Ангела Красота. — А пока что мы записали его песнь фонетическими рунами Боддели.

Она залезла в сумку и выудила оттуда небольшой свиток. Флид потянулся к нему, и переливчатый призрак свитка тоже оказался у него в руках.

— На первый взгляд это какая-то белиберда, — сказал он, проглядывая свиток. — Впрочем, справедливости ради, эмийский всегда поначалу кажется белибердой. Мне понадобится некоторое время, чтобы обработать текст. Эмийский — абсолютно контекстуальный язык. Ты видела этих големов?

— Нет, наша шахта обвалилась. Теперь мы даже не можем поговорить с големами, которые вели раскопки. Пение плохо передается по соленой воде. Но мы думаем, что это… нетипичные големы.

— Золотые скорее всего, — сказал Флид, и после его слов повисло многозначительное молчание.

Потом Ангела Красота сказала:

— О.

Мокрист зажмурился. У него под веками золотые запасы Анк-Морпорка ходили по улицам и сверкали на солнце.