Делай Деньги

— Сэр Джошуа Роскошь, председатель банка. Умер полгода назад в своей постели, в возрасте восьмидесяти лет.

— Есть множество неприятных способов умереть в собственной постели, — отметил Мойст.

— Не спорю, — признал Лорд Ветинари. — Однако, в данном случае это произошло в объятиях молодой женщины по имени Душечка после огромной порции устриц. Насколько это было неприятным, я боюсь, мы никогда не узнаем.

— Она была его женой? Вы сказали, это случилось в его собственной…

— У него были аппартаменты в здании банка, — прервал его Ветинари. — Обычная привилегия, весьма полезная в случаях, — Ветинари сделал секундную паузу, — когда он работал допоздна. Миссис Роскошь не присутствовала при этом событии.

— Если он Сэр, то разве она не должна быть Леди? — насторожился Мойст.

— То, что ей не нравится быть Леди — это весьма характерно для миссис Роскошь, — сказал Лорд Ветинари. — А я уважаю ее желания.

— И часто он «работал допоздна»? — Мойст старательно выделил слова Ветинари в кавычки. Не Леди, значит, да? — подумал он.

— С поразительной для его возраста регулярностью, как я понимаю.

— О, неужели? Знаете, кажется, я припоминаю некролог в Таймс. Но вроде там не было деталей такого рода.

— Да, и куда только катится пресса, диву даешься.

Ветинари повернулся и обозрел здание.

— Из этих двух я предпочитаю откровенность Монетного Двора, — сообщил он. — Он рычит на мир. Сборщики налогов занимают два верхних этажа, что может вызвать некоторое беспокойство… Как вы думаете, мистер Липовиг?

— Что это за круглая штуковина, которая торчит из крыши? — спросил Мойст. — Из-за нее здание становится похожим на свинью-копилку с застрявшей в щели монетой!

— Как ни странно, ее действительно называют Дурной Пенни, — ответил Ветинари. — Большое колесо, снабжающее энергией машины для чеканки монет и тому подобное. Оно приводилось в движение заключенными в те времена, когда термин «общественные работы» был не просто словом. Или словосочетанием. Под этим подразумевалось жестокое и необычное наказание, что, тем не менее, говорит о весьма небогатом воображении. Зайдем внутрь?

— Послушайте, сэр, что вы хотите, чтобы я сделал? — вопросил Мойст, когда они начали подниматься по мраморным ступеням. — Я немного понимаю в банковском деле, но как мне управлять монетным двором?

Ветинари пожал плечами.

— Понятия не имею. Думаю, что служащие дергают за рычаги. Кто-то говорит им, как часто это делать и когда остановиться.

— А почему кому-нибудь захочется меня убить?

— Не могу сказать, мистер Липовиг. Но вас пытались убить по меньшей мере один раз, даже когда вы просто безобидно доставляли письма, так что я предполагаю, что ваша карьера в банковском деле будет захватывающей.

Они поднялись на самый верх лестницы. Пожилой мужчина, одетый в то, что могло сойти за генеральскую форму армии самого нестабильного типа, отворил перед ними дверь.

Лорд Ветинари предоставил Мойсту возможность войти первым.

— Я просто осмотрюсь, ладно? — сказал тот, поколебавшись на пороге. — У меня ведь совсем не было времени обдумать ваше предложение.

— Само собой, — ответил Ветинари.

— Этим я ни к чему себя не обязываю, так?

— Ни к чему, — заверил Ветинари. Он прошел к кожаному дивану и сел, приглашая Мойста последовать его примеру. Вечно предупредительный Драмнотт расположился позади них.

— Какой приятный запах стоит в банках, вам не кажется? — спросил Ветинари. — Смесь полировки, чернил и богатства.

— И лисоимства, — добавил Мойст.

— Это означает жестокость к лисам. Думаю, вы имели в виду лихоимство. Церковь, похоже, не слишком выступает против него в наше время. Между прочим, никто, кроме нынешнего председателя банка не в курсе моих намерений. Для всех остальных сегодня вы просто проводите небольшую инспекцию от моего имени. Только к лучшему, что вы не надели сегодня свой знаменитый золотой костюм.

В банке стояла тишина, в основном потому, что звуки просто терялись в высоких потолках, а отчасти оттого, что люди всегда понижают голос в непосредственной близости от крупных сумм денег. Бросались в глаза красный бархат и позолота. Повсюду висели картины, изображающие серьезных людей в сюртуках. Время от времени раздавались быстрые шаги по мраморному полу, затихающие когда тот, кому они принадлежали, ступал на остров ковра. А внушительные столы были обиты серовато-зеленой кожей. С самого детства обшитые серо-зеленой кожей столы для Мойста означали Богатство. Красная кожа? Тьфу! Это для выскочек и хвастунов. Серо-зеленый означал, что уже ваши предки достигли Благосостояния и вы получили его в наследство. Для лучшего эффекта кожа должна быть немного вытертой.

На стене за стойкой тикали большие часы, поддерживаемые херувимами. Появление лорда Ветинари произвело определенный эффект. Служащие подталкивали друг друга и кидали в его сторону выразительные взгляды.