Делай Деньги

И зачем они здесь? Король хотел знать, не стащат ли чего ценного из дыры, которую големы копали для безумной курящей женщины, но дварфам туда ступать не давали, потому что это нарушение. Так что они сидели в тени и потели, пока, где-то примерно раз в день, безумная курящая женщина, которая все время дымила, приходила и клала на грубый стол перед ними… вещи. Общего у них было одно: они были скучными.

Все знали, что добывать там нечего. Внизу были только бесплодный ил и песок. Свежей воды не было. Растения, которые тут выживали, собирали воду зимних дождей в раздутые полые корни, или жили за счет влаги морских туманов. Это место не содержало в себе ничего интересного, и то, что появлялось из грязного туннеля, доводило до крайней отметки скуки.

Были скелеты старых кораблей, и иногда даже скелеты старых моряков. Были две монеты, золотая и серебряная, что было не так скучно и должным образом изъято. Были разбитые горшки и куски статуй, над которыми раздумывали, часть железного котелка и якорь с несколькими звеньями цепи.

Было ясно, предположили дварфы, сидя в теньке, что сюда ничего не поступало иным образом, кроме как на кораблях. Но помните: в делах, связанных с коммерцией и золотом, никогда не доверяйте кому-то, кто видит выше вашего шлема.

А еще были големы. Дварфы ненавидели големов, потому что те при всем их весе неслышно двигались и были похожи на троллей. Они постоянно приходили и уходили, приносили черт знает откуда бревна и следовали обратно в темноту…

А потом однажды големы вытекли из дыры, долго совещались, и курящая женщина проследовала к наблюдателям. Они тревожно смотрели на нее, как бойцы при виде самоуверенного гражданского, которого им запрещено убивать.

На ломаном дварфийском она сообщила им, что туннель обвалился, и они собираются уходить. Все, что они откопали, сказала она, — подарки для короля. И ушла, забрав жалких големов с собой.[4]

Это было неделю назад. С тех пор туннель полностью разрушился, и все засыпало песком.

Деньги заботились о себе. Они текли сквозь века, похороненные в бумагах, спрятанные за адвокатами, холеные, вложенные, переключенные с одного на другое, присвоенные, вычищенные, высушенные, закованные железом, отполированные и хранящиеся в сохранности от вреда и налогов, и больше всего в сохранности от самих Роскошей. Роскоши знали своих потомков — они же их вырастили, в конце концов, — так что деньги приходили в сопровождении охранников — попечителей, управляющих и соглашений, открывая из своих запасов следующим поколениям только определенную меру, достаточную, чтобы поддерживать образ жизни, с которым их имя стало синонимом, и оставить им немного, чтобы позволить себе удовольствие продолжить семейную традицию драться друг с другом из-за, да, денег.

Теперь они прибывали, каждая ветка семьи и часто каждый человек со своими адвокатами и телохранителями, внимательно заботясь о том, кого им соблаговолить заметить, на случай, если они вдруг нечаянно улыбнутся тому, с кем в данный момент судятся. Как семья, говорили люди, Роскоши уживались подобно котам в мешке. Космо наблюдал за ними на похоронах, а они все время наблюдали друг за другом, прямо как кошки, каждый ждал, чтобы кто-нибудь еще начал драку. Но даже так это было бы достойным приличным событием, если бы этот полоумный племянник старой стервы, которому разрешили жить в подвале, вдруг не объявился в неряшливом белом халате и желтом колпаке от дождя и не прорыдал всю церемонию. Он совершенно испортил всем мероприятие.

Но вот похороны закончились, и Роскоши приступили к тому, чем они всегда занимались после похорон, то есть к разговору о Деньгах.

Нельзя усадить Роскошей за один стол. Космо выставил много небольших столиков таким узором, который демонстрировал все его знание о текущем положении альянсов и второстепенных братоубийственных войнах, но все равно было много движения, стычек и угроз судебных действий, прежде чем люди расселись по местам. Позади них бдительная шеренга адвокатов старательно внимала всему происходящему, зарабатывая по доллару каждые четыре секунды.

Очевидно, единственным родственником Ветинари была тетушка, размышлял Космо. Ветинари везло во всем. Когда он станет Ветинари, придется устроить отбраковку.

— Дамы и господа, — сказал он, когда шепот и обзывания стихли. — Я так рад видеть столь многих из вас сегодня…

— Лжец!

— Особенно тебя, Пупси, — Космо улыбнулся сестре. У Ветинари и такой сестры, как Пупси, не было. Ни у кого не было, Космо был готов поспорить. Она была дьяволом в приблизительно человеческом обличье.