Делай, как я!

Дом Дечуча очень напоминал мне дом моих родителей. Гостиная, затем столовая, дальше кухня, выходящая окнами на маленький дворик. Наверху наверняка три небольшие спальни и ванная комната.

Мы с Лулой сидели в темной гостиной, прислушиваясь к шагам Эдди наверху, в спальне.

– Ему бы не помешало привести свои глаза в порядок, – сказала я. – У моей тети Розы была катаракта, она сделала операцию и теперь снова видит.

– Ну да, если бы он вылечил глаза, то, наверное, перестрелял бы больше народу. Это избавило бы его от депрессии.

Пожалуй, действительно, лучше уж оставить все как есть.

Лула взглянула в сторону лестницы.

– Что он там делает? Сколько времени требуется, чтобы натянуть штаны?

– Может, он их потерял.

– Думаешь, он настолько слеп?

Я пожала плечами.

– Кстати, что-то я его больше не слышу, – заметила Лула. – Наверное, он заснул. Со стариками такое часто случается.

Я подошла к лестнице и прокричала:

– Мистер Дечуч! У вас все в порядке?

Тишина.

Я снова закричала.

– О господи, – сказала Лула.

Я взлетела по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Дверь в спальню была закрыта. Я постучала.

– Мистер Дечуч?

Опять никакого ответа.

Я открыла дверь и заглянула. Пусто. Пусто в ванной комнате и двух остальных спальнях. Дечуч испарился.

О черт!

– Что там? – крикнула Лула снизу.

– Дечуча здесь нет.

– Как так?

Мы с Лулой обыскали весь дом. Заглядывали под кровати и в стенные шкафы. В шкафах было полно одежды. Зубная щетка на месте. Машина стояла в гараже.

– Как-то странно, – сказала Лула. – Как он мог пробраться мимо нас? Мы же сидели в гостиной. Мы бы его заметили.

Мы стояли на заднем дворе, и я взглянула на второй этаж. Окно спальни находилось прямо над плоской крышей, которая служила навесом над кухонной дверью, ведущей во двор. Точно как у моих родителей. Когда я училась в школе, я ночью выбиралась через это окно, чтобы встретиться с друзьями. Моя сестра Валери, будучи идеальной дочерью, никогда так не поступала.

– Он мог вылезти в окно, – сказала я. – Отсюда прыгать не слишком высоко, особенно если поставить друг на друга два бака для мусора.

– Надо же, а притворялся таким старым и слабым, да еще в депрессии, черт бы его побрал, а стоило нам отвернуться, как он выпрыгнул в окошко. Говорю тебе, никому нынче нельзя доверять.

– Он нас обдурил.

– Старый козел!

Я вернулась в дом, порылась в ящиках на кухне и быстро нашла ключи. Один подошел к входной двери. Замечательно! Я заперла дом и положила ключи в карман. Мой опыт подсказывал мне, что рано или поздно хозяин вернется домой. А когда Дечуч вернется, то весьма вероятно, что ему захочется покрепче запереться.

Я постучала к Анжеле и спросила, не заметила ли она, часом, Эдди. Но она ответила, что не видела его весь день, так что я дала ей мою визитную карточку и попросила позвонить, если Дечуч объявится.

Мы с Лулой забрались в «Хонду», я завела мотор и тут вспомнила, как выглядели ключи Дечуча. Ключ от дома, ключ от машины и еще третий ключ. Я вытащила связку ключей из сумки и взглянула на них.

– Как ты думаешь, от чего этот третий ключ? – спросила я Лулу.

– Такими ключами закрывают кабинки в спортивных залах, сараи и тому подобное.

– Ты тут сарай видела?

– Не знаю. Как-то не обращала внимания. Ты думаешь, он может прятаться в сарае вместе с газонокосилкой и садовым инструментом?

Я выключила мотор, мы вылезли из машины и вернулись на задний двор.

– Не вижу никакого сарая, – заявила Лула. – Только пара мусорных ящиков и гараж.

Мы еще раз заглянули в полутемный гараж.

– Здесь только машина, – заметила Лула.

Мы обошли гараж вокруг и обнаружили сарайчик.

– Есть, но закрыто, – сказала Лула. – Ему надо было бы быть Гудини, чтобы залезть сюда и запереться снаружи. К тому же здесь еще тот запашок.

Я сунула ключ в замок, он щелкнул и открылся.

– Погоди, – попросила Лула. – Я за то, чтобы оставить сарай закрытым. Я не хочу знать, чем это оттуда так воняет.

Я дернула ручку, дверь распахнулась, и из сарая на нас уставилась Лоретта Риччи. Рот широко открыт, глаза невидящие, пять дыр от пуль в груди. Она сидела на грязном полу, прислонившись спиной к стенке, волосы белые, явные признаки разложения.

– Вот тебе и гладильная доска, – прокомментировала Лула.

Я захлопнула дверь, закрыла ее на замок и отошла подальше. Попыталась сделать несколько глубоких вздохов, убеждала себя, что меня не вырвет.

– Ты была права, – признала я. – Не надо было открывать.

– Ты никогда меня не слушаешь. Теперь смотри, во что мы вляпались. И я знаю, что произойдет дальше. Ты позвонишь в полицию, и мы проторчим в участке целый день. Если бы у тебя хватило ума, ты бы сделала вид, что ничего не видела, и мы бы поехали и купили жареной картошки и кока-колы. Я бы и сейчас не отказалась от жареной картошки и кока-колы.

Я протянула ей ключи от своей машины.

– Поезжай и поешь, но возвращайся через полчаса. Клянусь, если ты меня бросишь, я напущу на тебя полицию.

– Слушай, зря обижаешь. Когда я тебя бросала?

– Ты постоянно меня бросаешь!

– Ха! – сказала Лула.