представлением, которое режим может искусственно о себе знушить, и представлением, которое в конце концов имеет большинство населения, несмотря на все давление пропаганды и политическую полицию: единодушным овациям по команде румынских депутатов "Народной Ассамблеи", предназначенным прославлять политический режим и его "великого лидера", уличным манифестациям, на которые должна была ходить строго отобранная и организованная часть населения, - чтобы создавать видимость народной поддержки, которая всегда необходима, особенно самым непопулярным режимам, - румыны долгое время могли противопоставить, за неимением лучшего, только иронию, требование со стороны властей постоянно отвечать аплодисментами привело к тому, например, что между собой они пали называть себя "пингвинами".
Этот разрыв между экономической реальностью в стране и официальным образом, который сам румынский режим имел и в котором он хотел предстать, стал таким существенным, что он вынуждал к расходу большого объема специфической энергии (всеобщий надзор за всеми с целью помешать циркуляции неофициальной информации, контроль на границе, очень тщательно выбиравшиеся туристические маршруты и т.д.), что могло только усугубить объективную ситуацию, привлекая к политике часть производительных сил. Именно такое положение Румынии замечали в последние годы не надолго посещавшие страну туристы (если вдруг их собственные схемы восприятия этому не противостояли). Сошлемся, например, на блестящее свидетельство Мишеля и Моник Пэнсон (изложенного под псевдонимом П.Картье) "Румынские каникулы" (Н.Carrier "Vacances roumaines",