Делать мнение: новая политическая игра

Как это часто случается в социальном мире, социальные механизмы имеют тенденцию спонтанно представляться непосвященным индивидам как случайные. То, что нам кажется в настоящее время "устаревшим", как часто охотно говорят публицисты, вовсе не было таковым для большинства современников, которые, напротив, воспринимали как скандальные некоторые попытки "американизации политики" во Франции. То, что нам кажется "естественным" сегодня, например, в той манере, с какой политические деятели появляются на телевидении, - в реальности "естественно" сфабриковано с помощью и для политической игры, такой, какой она выражается посредством современных средств коммуникации: известно, что политические деятели тщательно подготавливают свои телевизионные "импровизации" и что та настоящая актерская игра, которую сегодня вынуждены демонстрировать политические деятели перед телекамерой, стала частью "ремесла политика" только с недавнего времени.

В ходе президентской кампании 1988 года, после того, как один из кандидатов, внешне мало склонный к представлениям в СМИ, после того, как спел песенку перед телекамерами в компании с другим политическим деятелем, поддерживающим его кандидатуру, он объявил своему окружению, уже без микрофона: "Мне сказали (то есть советники по коммуникации), что нужно было, чтобы я выглядел глупо, ну я и стал выглядеть глупо". Тем самым, он невольно напомнил, что главным препятствием, с которым столкнулись в начале шестидесятых годов некоторые специалисты по рекламе, в поисках своего нового применения и стремившиеся поставить свой талант на службу своим политическим устремлениям, было препятствие символического порядка: чтобы успешно продать свои услуги в политике, нужно было попытаться изменить определение политики, то есть то, что может легитимно делать политический деятель для того, чтобы быть избранным. Поскольку это изменение определения политики имело тенденцию разрушать установившиеся формы политического капитала (авторитет, наработанный в политических партиях, искусство красноречия на парламентских/36/ заседаниях или во время митингов сторонников и т.д.), как это бывает в большинстве социальных полей, то такая трансформация совершалась молодыми социальными агентами или, что то же самое, агентами без политического капитала, которые благодаря тому, что "ангажировали самих себя" могли пытаться ниспровергнуть негласно принятые и интериоризированные правила, управляющие политическим соревнованием.

Известно, что Мишель Бонгран, тогда еще молодой специалист по рекламе и сторонник движения молодых голлистов, который в 1965 году в большом секрете, впервые во Франции проводил выборную кампанию также молодого политического деятеля, мало знакомого широкой публике и представлявшегося как независимого от политических структур (Жан Леканюе). Он рассказывает, что сначала предложил свои услуги голлистам, которые с негодованием отказались от предложения, расцененного как непристойное по отношению к идеям, которые они имели о политике и об исторической величине генерала де Голля. Известно, что последний продемонстрировал высокий уровень своей идейности в политике, отказавшись использовать на первом туре выборов легальное время на телевидении, предусмотренное предвыборной кампанией. Как же его собственные сторонники могли представить себе, что он смог бы "опуститься", продавая себя "как продают мыло" [10]. Не стоит, конечно, отрицать в политике какую-либо практическую эффективность этих рациональных или рационализаторских технологий, разработанных специалистами по политическим контактам, тем более, что последние чаще всего, лишь попусту суетясь, переоценивают собственные возможности. Но, главное, нужно отметить, что они эффективны только потому, что им удалось внедрить новый способ заниматься политикой, в которой им самим находится место. Другими словами, если специалисты по рекламе или специалисты по политическому маркетингу становятся значимыми в политике, как ранее организаторы со своими опросами "общественного мнения", то это происходит потому, что они способствовали созданию новой политической/37/ игры, в которой их услуги и их специфическая компетенция стали необходимыми*.