Делать мнение: новая политическая игра

Техника закрытых вопросов увеличивает риск недоразумений, неизбежно возникающих при проведении любого опроса, так как она может привести к получению скорее поверхностных, - например, случайных или высказываемых "не всерьез" и не влекущих за собой каких-либо последствий, а не действительных ответов. Поэтому зачастую малое количество "не ответивших", обычно получаемое благодаря этой технике, оплачивается большой неопределенностью смысла выраженных ответов, так как невозможно всегда знать, как опрашиваемые поняли вопрос за рамками явной формулировки, и, следовательно, на какой вопрос они отвечали. При исследовании мнений - хотя, несомненно, и меньше, чем при любом другом анкетном опросе - нельзя не спросить себя о том, что значит "понять вопрос" в ситуации интервью. Некоторые методологи называют "правильным" вопрос, сформулированный таким образом, чтобы он мог быть одинаково понятым - и лингвистически и семантически - всеми опрашиваемыми, однако этого недостаточно. Все руководители институтов изучения общественного мнения давно знают, что они должны формулировать вопросы, думая о мифических "лозерских крестьянах", о которых уже давно говорил Жан Стецель своим коллегам из ФИОМ. Напротив, гораздо менее очевидно - учитывая неустранимую долю этноцентризма любого исследователя, побуждающую его принимать очевидное для него за очевидное для всех - то, что чисто лингвистическое понимание вопроса (вряд ли существующее у всех опрашиваемых) не обязательно подразумевает практическое понимание проблемы, предлагаемой респонденту, ни, тем более, признание существования проблемы, предполагаемого постановкой вопроса/118/

* Я подробнее анализировал эти методологические проблемы в книге P.Champagne, R.Lenoir, D.Merllie et L.Pinto, "Introduction a la pratique sociologique", Paris, Dunod-Bordas, 1989, pp.168-210. См. также Д.Гакси (D.Gaxie, "Au-dela des apparences... Sur quelques problemes de mesure des opinions", Actes de la recherche en sciences sociales, 81/82, mars 1990, pp.97-112).

как "проблемы", ни, еще менее, - контекста, особенно политического, который она может включать. Таким образом, респондент чаще, чем кажется, походит на того американского юмориста, который заранее отвечал "да" анкетеру, прежде чем узнать о содержании вопроса ("Я отвечаю "да"... но, вообще-то, какой был вопрос?"), и тот, кто анализирует исследования мнений, часто находится - не всегда это осознавая - в парадоксальной ситуации; она состоит в том, что он точно знает ответы (представленные в форме статистических распределений, вариации которых тщательно исследуются), но имеет очень приблизительное представление о тех многочисленных вопросах, которые поняли за необходимо одинаковой формулировкой анкеты разные категории опрашиваемых и на которые они на самом деле отвечали. Для каждого вопроса, даже для наиболее простых с виду, надо было бы не только построить спектр разных смыслов, которые могут ему придаваться в реальности разными категориями опрашиваемых, но также и меру, в которой эти группы сами задаются данным вопросом и придают ему смысл.