Делать мнение: новая политическая игра

Показательно, что споры, вызванные введением практики опросов общественного мнения в политическую жизнь с самого начала поставили проблему в терминах веры: журналисты и политики регулярно спрашивали, стоит ли "верить опросам общественного мнения". В 1973 году Жан Стецель даже говорит - несколько преувеличивая - о "суде за колдовство", который будет устроен над опросами, и обличает "обскурантизм" тех, кто хотел бы их запретить [1]. На самом деле отчасти верно, что эта практика развивалась потому, что все больше и больше актеров политико-журналистского поля было заинтересовано верить опросам. Но при условии, что мы придаем очень широкий смысл понятию веры: речь не идет, или не идет только о вере в надежность этой технологии, но, в более общем смысле, о вере в ее будущее, в необходимость инвестировать в нее время и деньги, в возможности разрешения определенных проблем посредством исследований такого типа. Когда политологи спрашивают себя, можно ли узнать о том, "способны ли ошибаться опросы общественного мнения" [2], они скрывают другой вопрос: существует ли политический интерес в постоянном проведении опросов, и в особенности, необходимо ли считать политическим преимуществом обладание хорошей позицией в этом новом пространстве игры. Иными словами, необходимо ли политикам принимать всерьез статистические распределения данных опросов общественного мнения и заказывать их "для себя"? Короче говоря, нужно ли, чтобы в политике, наряду с уже существующими способами выражения общественного мнения (выборы и демонстрации), регулярно проводились бы опросы, чтобы оценивать все поступки и актерские жесты политиков и в результате узнать, кому, как говорят журналисты, народ "отдает предпочтение"?

Вера в опросы - это прежде всего коллективная вера в значимость "статистического обоснования" данными исследований общественного мнения, и в пользу игры, организующейся и структурирующейся вокруг опросов. Именно эта широко распространенная уверенность, по существу, и придает реальность игре; и, как в азартных играх, величина ставок и мощность игры увеличиваются с ростом числа игроков. Это можно выразить и так: игра существует, пока существует интерес в нее играть, а вера в этот интерес коллективно/133/ разделяется*. Последствия, которые эта вера оказала на политическое пространство, очень сложно распознать, потому что они распространились незаметно и размыты по характеру. Они проявляются, например, в той форме, которую сегодня могут принять те или иные телевизионные дебаты, в том или ином выдвижении кандидатуры, или в содержании той или иной статьи в прессе, а последствия рутинизации этой практики часто слишком "ослепительны", чтобы их действительно заметить. В начале 60-х годов можно было еще задаться вопросом о влиянии этой новой, тогда еще маргинальной практики, оказанном на политическую игру, логика функционирования которой еще не была логикой опросов. Сегодня такой вопрос больше не имеет смысла, так как опросы стали частью политической игры и существуют в сознании всех политических актеров, мыслящих и действующих с учетом уже проведенных, планируемых опросов или опросов, которые могли бы провести их противники.

"Благословение" опросов

Одним из индикаторов этой интеграции опросов в политическую игру можно считать сам факт возникновения одного спора, разделившего в феврале 1989 года мнения двух бывших премьер-министров по теме "Исследования общественного мнения как современная форма прямой демократии". Эта дискуссия противопоставила друг другу Реймона Барра и Лорана Фабиуса; оба они - бывшие выпускники Института политических наук, а один из них даже долгое время был авторитетным профессором политэкономии в этом учебном заведении. Они пришли в Институт политических исследований Парижа по приглашению Софрес, по случаю выхода книги Софрес "Состояние общественного мнения. Ключи для 1989 года" [3]. Дискуссия - как было написано в отчете в полстраницы, посвященном ей газетой Монд - состоялась перед "студенческой публикой, благополучной и настроенной с энтузиазмом". Она была представлена Аленом Лансело.

Директор Института политических наук и экс-советник по науке Софрес Ален Лансело был также личным советником Рене Монори с 1986 по 1988 год, когда он состоял министром/134/

* Это убеждение можно измерить, так как оно обладает стоимостью на экономическом рынке. Эволюция сумм, пожертвованных в течение последних двадцати лет на проведение опросов, была бы хорошим показателем состояния этого убеждения.