Деление на Ноль

– Ты говоришь ерунду, – нахмурился Сергей, – если жандармерия получит этот арт для глубокого изучения, сколько можно будет сделать всего во благо огромного общества! Подумай! Это же уникальная технология, которую даже Зеро бережет!

– Какое, к Ангру, благо, Сергей?! – со стоном произнес я. – Ты в своем уме?! Ты понимаешь, что правительство будет действовать так же, как и Ноль?! Может, с меньшим цинизмом или ради некоего призрачного всеобщего благоденствия, но ты веришь, что Купол после этого расцветет истинным счастьем и гармония накроет нас всех по макушку?!

– Заг, ты сам работал в жандармерии, и понятие «служить людям» для тебя не пустой звук, я знаю, – выпятив челюсть, ответил Морозов упрямо.

– Да ты что?! – округлил я глаза. – А то, что жандармерия обязана была пресечь действия этого Ноля еще в зародыше? Это пустой звук?! Да и потом, что им мешало?! Скажи! Как ты думаешь? А ренегаты в рядах разведки?!

– Есть такое понятие, Моррисон, как долг! – Казалось, лицо Морозова окаменело.

– Ясно, Сережа, – вздохнул я. – Ты парень хороший, только мозги у тебя шлагбаумами перекрыты… Стой!

– Что? – Сергей вскинул карабин наизготовку.

Я уперся взглядом в одну из облицовочных плит коридора, выделявшуюся большим размером. Подобные плиты повторялись через несколько метров вдоль стены, но конкретно эта отличалась от остальных грубо нацарапанным на ней рисунком: это был символ Овна, выполненный самодеятельным художником достаточно грубо, но стильно и узнаваемо. Рядом были следы чьей-то стоянки – тряпки, гильзы, ржавые банки, а на соседней плите красовалась надпись: «Храни вас бог, как Дуглас мог!»

Может, я бы и не обратил внимания на эту декоративную композицию, но центр моей груди начал заметно нагреваться. Что там говорила Анехита? Символ Овна? Я почувствую? Расстаться с провожатыми?

– Прикрой, – попросил я Сергея и осторожно направился к плите, ощущая усиливающееся в груди тепло.

Остановившись у стены, я начал водить руками вдоль плиты, но ничего не происходило. Я постучал по рисунку костяшками пальцев: звук глухой.

Чувствуя себя полным идиотом, я дунул в щель между камнями, потом даже плюнул на камень – ничего.

Решив, что глупее выглядеть уже не буду, я прислонился к плите грудью, и… раздался тихий щелчок в той самой щели. Прямо перед моим лицом загорелся тусклый зеленый огонек, и плита, подавшись вперед, дала мне по физиономии и корпусу.

Я покачнулся, едва не упав, а плита, оказавшаяся скрытым люком, поползла вбок.

Мы переглянулись с Сергеем, и в этот же момент…

– Опять уроды! – раздался с гулким эхом крик Химика.

Но почему-то выстрелов не последовало, правда, возник какой-то гул: в каменных стенах было трудно разобрать сквозь эхо, но вроде как похоже на двигатель.

А вот теперь грянули выстрелы карабинов, и раздался приглушенный визг рикошетов.

Мы с Сергеем уже бежали по выгибающемуся влево коридору…

Внезапно вспыхнул ослепляющий в полумраке яркий пучок света, отчего нас обоих буквально впечатало в стену, будто от взрыва.

Так как я тут же рефлекторно зажмурился, совершенно автоматически тело отреагировало – без визуальной информации организм знал: необходимо маневрировать. Потому-то я привычно кувыркнулся на пол, и фляга с аптечкой на поясе больно впились в мою печень. Но я покатился по полу, упираясь в карабин руками.

Раздались два беглых выстрела, словно это стрелял я, и яркий свет потух.

Уперевшись в стену боком, я вскочил на колено и вскинул карабин.

Глаза привыкли к слабому освещению, и, несмотря на зеленые пятна, я увидел наш отряд, целиком сгрудившийся за контрфорсом вдоль стены, а из-за поворота торчала передняя часть автомобиля с горящими фарами… Хотя нет – это не автомобиль…

Твою ж печень – что это?!

В принципе, арахнофобии у меня нет. Ну, разве что, как у большинства обычных людей, есть некоторая неприязнь на уровне инстинктов: чаще всего членистоногие опасно ядовиты.

Но, Зодиак свидетель, то, что явилось моему взору, вызвало массу эмоций, и не скажу, что позитивных. За поворотом стоял техногенный монстр: эллипсная стальная платформа имела по краям по три суставчатых металлических «ноги», увитых гофрированными шлангами. На самой же платформе была коробка для двигателя, которая чадила двумя выхлопными трубами, а перед ней возвышалась конусообразная башня, увенчанная спаренными пулеметными стволами. А на выступающих пилонах башни крепились ракетные установки! За башней, на приваренной к коробке треноге торчал разбитый вдребезги прожектор, над которым медленно вращалась против часовой стрелки какая-то полукруглая хреновина. При этом снизу самого эллипса горели две автомобильных фары, забранные решетками.

Непонятно, почему после адреналиновой волны я вдруг резко ощутил накатившую на меня усталость и целый каскад мелких иголочек по затылку и спине. Раздались слабые ругательства со стороны Сергея.

– Артефактная атака, – проговорил он, с трудом шевеля губами, и, уперевшись в стену, начал медленно сползать вниз.

Кинув беглый взгляд на остальных сталкеров, я понял, что они все упираются в камень и почти не двигаются…