Delete

Ксения Илларионовна в черном вечернем платье с бархатной накидкой, усыпанной стразами, отвела Риту в сторону и принялась внушать ей, насколько неприлично их с Марком поведение.

Официантки убирали со столов, музыканты складывали инструменты в футляры, небольшая группа людей, стоявшая в стороне, о чем-то громко спорила…

– Мама, ты посмотри, что стало с Виктором, а Глеб – ты видишь, что с ним? Они больные, безнадежно больные люди… А ведь они талантливы по-настоящему, работы Глеба до сих пор находятся в Радищевском музее, а Виктор?! Да я лучшего рисовальщика в нашем городе и не знаю! Ты бы видела его акварели… Рядом с ними – так, шушера, какие-то алкоголики, которые увязались за ними на свадьбу, они, как вампиры, выпили из них всю кровь, дав им в руки стаканы… И это так обидно! Они спорят, к кому лучше пойти, чтобы допить и доесть все то, что они успели сложить в пакеты… Я понимала, конечно, что мое желание увидеть их на своей свадьбе может привести к каким-то казусам, представляла себе, что они могут напиться, но чтобы они вообще забыли, куда и к кому пришли… Они только помахали нам с Марком рукой, мол, привет, мы пришли… Выпивка, закуска… У них не хватило сил и ума даже на элементарные, дежурные тосты! А наш скрипач… Его нашли пьяным в туалете на полу… Какой стыд!

Подошли Арина с Натой.

– Рита, поздравляю тебя еще раз, от всей души… – Арина, неузнаваемо преобразившаяся за последние несколько часов, обняла и поцеловала Риту. – Спасибо тебе за все. Если бы не ты, я и забыла бы, что я – женщина. Я – танцевала, представляешь? Конечно, выпила немного для храбрости, но все равно, как было хорошо… Лева вот за мной ухаживал… Он, конечно, мужчина не совсем в моем вкусе, но мне было так приятно…

– А мы с Мишей поссорились, – вздохнула пьяненькая Ната. – Он приревновал меня к парню, с которым я танцевала… А я даже имени его не знаю! Ну, поцеловались мы с ним, и что такого?! Так, слегка коснулись друг друга губами. Но, ты понимаешь, такая музыка была… Я чуть не расплакалась… Ты же знаешь, какая я чувствительная.

– Натка, дождешься, бросит тебя твой Миша, – нахмурила брови Ксения Илларионовна. – Мало ли кто захочет тебя поцеловать… Ты же с мужем пришла, вот и веди себя соответственно… Хотя, пусть бросает, невелика потеря…

– Мама, ну что ты все воспитываешь нас с Ритой? Мы уже взрослые девочки и знаем, как нам жить.

– Марк уехал… – нахмурила брови Ксения Илларионовна. – Сказал же мне, что отключил телефон… Интересно, ну что такого ему могли сказать, передать через кого-то, у кого не был отключен телефон, из-за чего он не мог больше находиться на собственной свадьбе.

– Знаешь, мама, убит Аркаша Нежный. Если это не совпадение и человек, чье тело нашли на Кумысной поляне, действительно Аркадий…

– Ты говоришь о брате твоего знакомого фотографа, Валентина? – Ксения Илларионовна была знакома с Валентином Нежным не понаслышке. По ее просьбе он весь день фотографировал ее в театральных нарядах, и получился целый альбом прекрасных, мастерски выполненных снимков. С помощью профессиональной компьютерной программы Валентин омолодил Ксению Илларионовну лет на двадцать, убрав все ее морщины, складки и килограммы.

– Хочется верить, что это все же не он…

– Кажется, он был психиатром? – вспомнила Ксения Илларионовна.

Поздно вечером, когда Арина уже спала в мастерской на диване, а за Натой заехал Миша и отвез ее, сонную, домой, Рита с матерью на кухне пили чай. Гостиная была завалена подарками и заставлена вазами с цветами. В квартире пахло розами и духами.

– Значит, говоришь, правильно, что я не рассказала Марку этот сон? Если бы ты только знала, как мне хотелось с ним поделиться…

– Рита, не все можно говорить мужчинам, даже самым хорошим, как, скажем, твой Марк. И сны тоже не все следует рассказывать. Как ни крути, но иногда сны – это отражение наших мыслей. Не всегда, безусловно. Иногда такое приснится, что просыпаешься и думаешь: с чего бы это? Космос, к примеру. Я что, мечтаю полететь в космос? Нет. Однако мне иногда снится звездное небо, и я – лечу куда-то, то взмываю вверх, то срываюсь вниз… Причем в плетеной корзине! Что же касается этого твоего…

– Лени…

– Мне думается, что твои-то мысли здесь как раз ни при чем. Возможно, это он питает к тебе сильные чувства, вот и снится тебе. Ты же о нем не думала?

– Нет!

– А дочку его давно видела?

– Да с тех самых пор и не видела…

– Не зря же говорят про телепатию, информационные поля… Просто мы всего этого не видим. Так вот, я думаю, что это твой Леня мысленно прорывался к тебе, возможно даже, он мечтал о тебе, видел тебя своей женой, вот и нафантазировал… И его фантазии благополучно добрались до тебя, приснились тебе…

– Но согласись, сон странный… И главное – портрет. Я смотрела на него и думала: это же моя рука. Это я писала черный бархат платья, лицо… У меня было такое чувство, словно я на самом деле работала над новыми чертами лица… Я нисколько не сомневалась, что этот портрет – моя переработка… Мам, я хочу увидеть его…