Дельфин

– У нас нет женской партии здесь и сейчас, ты не можешь пропускать первый куплет и припев, вступать с середины песни. Начинает, как ни крути, она.

Лука уже горел глазами в ответ:

– Мы можем поставить Октавию и она изобразит тебе первый куплет, как ты просишь, но она это сделает не так, как мы получим это в «Равенне». Эмоциональный дрифт там будет иной – писатель изобразил полупоклон перед Октавией в знак извинения, а затем продолжил:

– Ты представляешь себе, что мы будем петь в пустом нутре главного исполина города, будем петь с девушкой, которая мне снится каждую ночь по три раза, вгоняя в дрожь.

Лука бросил микрофон и схватился второй рукой за шляпу.

– Ах да, еще я буду петь в первый раз в жизни.

Младший брат, к тому моменту уже закончивший с глинтвейном, и дымящий сигаретой, сменил тон на саркастический:

– Кого ты обманываешь? В первый раз поёт он.

Неожиданно, он остановился и посмотрел на камеру в углу комнаты. Он ухмыльнулся.

– Хоть одно сходство – ни у нас, ни у них за камерами вечером не следят.

Снова измерив комнату шагами, Август пошел на уступки с неожиданным решением.

– Я сам спою женскую партию. Мы не можем идти вслепую, пропускать половину песни с учётом того, что у вас еще и общая часть, а коли кандидатов у нас нет, или ты их забраковал, то будешь петь о свободе с младшим братишкой, – Август выбросил сигарету и развязав шарф на шее, – и по совместительству профессиональным музыкантом.

Вся студия огласилась добродушным смехом. Ближе к трем часам ночи первые шаги Луки на поприще певца начинали быть не просто неокрепшим топтанием на месте, а медленным и методичным развитием в одном узком направлении. Творческие и музыкальные гены вкупе с наличием знаний в этой области, подталкиваемые мастерами и вдохновлённые самой невероятной девушкой на всем земном шаре, начинали просачиваться через стену неопытности и скованности. Эрик бесконечно шипел на припевах, объясняя на пальцах неточности, Август взмок до рубашки, постоянно проветриваясь перед окном, несмотря на риск усугубить болезнь, а Октавия, подперев рукой щеку, удивлялась сегодняшнему вечеру и её многолетнему другу.