Дельфинья тропа

Было так странно возвращаться. Почти два года назад я уезжала из Питера, и возвращалась тоже в Питер. В тот самый аэропорт, который так круто изменил мою жизнь. Я озиралась по сторонам, узнавала и не узнавала. Андрей встречал меня с тем самым букетом, с которого начались наши отношения. Я прилетела в мир защищенности, уверенности в завтрашнем дне и полном отсутствии неожиданностей. Андрей заранее продумал, чем мы будем заниматься, куда ходить, и чем мне заниматься, когда он занят. Впрочем, таких моментов было не так много, Андрей использовал Валерину стратегию, и большую часть времени я проводила на приемах. Он даже умудрился организовать прием в мою честь у тех ВИПов, которые уже сгоняли к нам по его программе. Вот на этом то приеме он и сделал мне предложение. Не то, чтобы это было для меня неожиданным, я давно понимала, что к этому идет, но сама ситуация поставила меня в тупик. Замуж я категорически не хотела. Миллионы всех разумных доводов не могли заглушить внутренний протест. Я была не готова. Да, Андрей давал мне чувство уверенности и вполне себе удовольствие в постели. Мне с ним было тепло. Мне с ним было комфортно. Я точно знала, что если он сделает для меня и не все, то почти все. Я понимала, за какой каменной стеной я буду. Но я вспоминала, как за мной прыгнул Сережа и глаза его в тот момент. Андрей никогда не смотрел на меня так. И прыгнул за мной тоже не он. Поэтому замуж за него я не хотела. Я допускала для себя эту мысль, но не сейчас, совсем не сейчас.

Ситуация была неоднозначная. Тут были зрители. И в этом тоже была какая-то неестественность. Я все больше чувствовала себя Моникой. Но в конце концов друзья это не мои, а жизнь моя.

– Это очень серьезный шаг. А я девушка не очень серьезная. Надо как-то совмещать файлы.

Вроде выкрутилась, ни да, ни нет. Дома поговорим. Дома тоже выкрутилась, сказав, что день такой чудесный, а решение такое серьезное. Назавтра сошлись на компромиссе. Я думаю столько, сколько надо, а он считает меня своей невестой. Кольцо пришлось одеть, уточнив еще раз, что ничего я не решила, а жизнь менять пока не готова. Андрей проводил меня в аэропорт. Я прошла регистрацию и осталась одна. И вот тут до меня дошло окончательно. С Ромкой у нас были странные отношения. Он постоянно пытался на что-то решиться, но не решался, он сдвигал горы, чтобы ко мне пробиться, а потом воздвигал стены, чтобы отгородиться. Он играл в какие-то свои игры, которые я не понимала. Но никогда в наших отношениях удобство не было ключевым фактором. Такие американские горки. И когда я ловила на себе его взгляд, когда он думал, что я не вижу, столько было в этом взгляде. И от Сережиного взгляда тогда, на яхте все аж перевернулось. А с Андреем было все ровно. Не было химии. Я не знала, хорошо это или плохо. У меня не было ответа. Но были запаздывающие глаза Моники и странное ощущение, что мы валимся куда-то туда же. Все это волнами накатывало на меня, и я почти задыхалась.

И тут позвонил Сережа. Экспедиция прошла хорошо, они вылетали. Он сидел в самолете, Валера еще не пришел, где-то гулял по самолету, и он воспользовался. Он восхищался бизнес-классом как ребенок, рассказывал мне про кресло, которое от пульта раскладывается, про меню, которое ему уже принесли, про то, что там есть свободные места и при желании они с Валерой смогут не напрягать друг друга. Что он видел так много всего интересного, что он, как только приедет, столько всего мне расскажет, и что уже меньше суток, но вот идет Валера, поэтому до встречи…

Так вот все сошлось. Он позвонил мне прямо ночью, как только приехал, договорились на берегу, там, где ныряли. Он хотел зайти за мной, но я отказалась. Хотелось скорее на море. Он уже сидел на берегу в этой своей невозможной куртке, с этими своими невозможными синими глазами и огромными подглазинами, с растрепанными волосами. Услышал меня сначала, в это время на берегу никого уже не было, обернулся, поднялся, бросился обниматься. И целовались мы всю жизнь. Я не помню, кто очнулся первым.

– Сережа, подожди. Мне Андрей предложение сделал.

– Я заметил, – он потрогал кольцо. – А ты?

– А я ему нет. Ни да, ни нет.

– Это я тоже заметил. Что будешь делать?

– Жить.

– Вот и хорошо. Я рядом. Помнишь, ты обещала без меня не рисковать?

– Да.

– Хорошо, что не стала.

И все, больше к этому не возвращались. Он всю ночь мне рассказывал про Китай. Это была его первая заграница. Его потрясла культура, пагоды, запахи, еда. Но больше всего его потряс дельфинарий. Огромные площади под открытым небом, природа. Даже Валера с его размахом проигрывал. Часа через три он проводил меня домой, поцеловал по-братски, я потрепала его по волосам. То, что мы хотели делать давным-давно, но не делали, после сегодняшней встречи стало нормальным. Завтра нам предстояло сыграть встречу, а мы забыли, как мы это делали раньше. Таким естественным было вот так вот запросто броситься друг к другу.