Дельфины. Часть третья. Ассоль

Поняв, что мне совсем херово, я отправился искать свободную открытую каюту. Желательно с койкой. Чтобы отдохнуть от всего этого. Но ходить самим у меня не особо получалось, поэтому приходилось опираться на что-нибудь, что попадется под руку. Голова кружилась, в глазах изредка темнело, а моргать было невероятно тяжело, ведь веки тянуло вниз, заставляя слипаться между собой. В любой момент я мог свалиться к чертям собачьим и, скорее всего, больше не встать. Если это всё же произойдет, надеюсь, мое мясо (пусть не самое вкусное, ведь одни жилы с костями да кожей мало кому нравятся) поможет заточенным на этом корабле-ловушке выжить.

“– Операция прошла успешно. – заявила доктор Нильсон, когда я очнулся после комы, в которую я впал хрен знает из-за чего. Опять. Отключка это уже мое второе имя, по всей видимости. – Но это еще не конец, к сожалению.

– Будет еще одна? Или что? – поправив подушку и устроившись поудобнее в постели, поинтересовался я, чуть не сорвав случайно датчики и прочую херь.

– Нет, это была единственная. – ответила иеронка, стоя у двери. – Сейчас нам нужно заняться твоим восстановлением. А это будет уж очень не просто, зная о твоей неусидчивости с нетерпеливостью.

– Не понимаю, о ком вы говорите. – включив дурачка, я отвел глаза в сторону.

– Если ты и дальше будешь пренебрегать своим здоровьем, то операцию мы провели, грубо говоря, напрасно. – ее голос был максимально холоден. Ни прежней усталости, ни заботы не чувствовалось в нем. Словно я разговаривал с Рамоной в обличие доктора Нильсон. И это… меня слегка напрягало.

– Знаете, ваши слова можно разложить на множество смыслов. – вскинув бровями, я сомкнул кисти в замочек и взглянул на свою спасительницу, что смотрела на меня, как на обузу.

– Не ёрничай. – фыркнула Хелен, демонстративно закатив глаза, в которых я всё-таки сумел разглядеть усталость.

Естественно, я нихрена не соблюдал из того списка условий, что выставили мне врачи, наблюдающие за мной и моим состоянием. Где-то пару месяцев я отлынивал от службы с тренировками, лежа в палате и по сто раз пересматривая «Том и Джерри» по маленькому пузатому телику, висящему в одном из углов комнатки. Ко мне мало кого пускали, лишь изредка заносили доктора передачки от моих товарищей, сослуживцев или троицы альбиноса. Многие писали мне письма, передавали свои маленькие подарочки и прочее-прочее-прочее. Было невероятно скучно. Тоска смертная это еще называют. Я думал, что через два месяца я всё-таки выйду на волю и вдохну свежего воздуха, но хер там плавал. Я пробыл под наблюдением до января 2024-го года. Было даже пару попыток побега, но меня всегда ловили, после чего усиливали охрану (ОХРЕНЕТЬ Я ВИП ПЕРСОНА, КОНЕЧНО. ОХРАНУ ОНИ КО МНЕ ПРИСТАВИЛИ) с наблюдением. Мне запрещали, безусловно, есть кое-какие продукты питания. В том числе и иеронские военные пайки. Да черт возьми, мне даже составили специальное питание.

Я был в очень-очень-очень плохом состоянии после операции. Если верить врачам, то практически на грани смерти. Поэтому им во второй раз пришлось вытаскивать меня с того света. А может и не во второй… Я уже давно сбился со счета. Вообще я должен был пролежать так до самого Наурыза, но я сумел восстановиться немного раньше и меня выпустили после Нового года. Кстати об этом.

Новый год, как вы могли уже понять, я также встречал в палате. Один. Охрана передала мне кучу подарков, а под полночь и вовсе принесли оливье от Рольфа с газировкой (детское шампанское типа). Цефис подарил мне огромную кофту тёмно-синего цвета с капюшоном и карманами, которая была настолько тёплая, что в ней можно ходить на улице зимой. Даже при -40. Ну, наверное. Гук же предоставил мне новый спортивный лук, который, скорее всего, стоит как моя почка. Исака с Эвелин передали мне диктофон, на котором была записана какая-то новогодняя песня в их исполнении. Эту запись я переслушал достаточное количество раз. По сей день валяется у меня в шкафчике. В самых его недрах. Также плюс минус пару десятков открыток получила моя одинокая задница и столько же писем, что я читал всю ночь с 31-го на 1-е число. На некоторых даже слезу пустил. Доктор Нильсон тоже решила сделать мне новогодний подарок, сообщив мне о том, что через недельку я покину эту осточертевшую палату, в которой я уже потихоньку начал сходить с ума. Счастья были полные штаны.”

– Да есть на этом чертовом ржавом корыте хотя бы одна открытая каюта… – недовольно бурча себе под нос, я «метался» от одной железной двери к другой, в надежде, что хоть какая-то из них поддасться.

В коридоре без освещения (шастал я с фонариком на плече, только благодаря ему я что-то да и видел) было невероятно тихо, стремно и даже жутко. Не было ни видно ни слышно абсолютно никаких признаков пребывания здесь моих товарищей. Мной уже потихоньку начинали завладевать мысли о том, что пока я спал, все мои сослуживцы свалили. Или же я профукал момент прибытия помощи с города, что забрали всех солдат и вернули за стены. Надеюсь, что я просто себя накручиваю.