Деляга

К вечеру горючее у танков начало подходить к концу, Вова решил, что сейчас его пошлют в тыл, но ошибся. Он не знал, что быстрый и относительно легкий прорыв немецкой обороны стал неожиданностью для нашего командования. Горючее для танков осталось в ранее предполагаемом месте сосредоточения корпуса, который с ходу поспешно бросили в образовавшийся прорыв. Подвезти его по забитым наступающими войсками дорогам не успели, и командование корпуса приняло другое решение.

— Лопухов, завтра пойдешь с передовым отрядом.

В прежнее время эта новость довела бы Вову до желудочного расстройства, а сейчас выслушал ротного и даже не огорчился. Привык, наверное, а может, виной тому была предыдущая, почти бессонная ночь — еле успел перехватить пару часов перед самым рассветом, и сейчас спать ему хотелось смертельно, а осмысление всего происходящего можно отложить до завтра, до завтра, завтра…

Растолкали Лопухова пехотнцы.

— Подъем, заводи свою шарманку.

«Шарманка» у Вовы заводилась электрическим стартером. Поддержание этого хозяйства в исправном состоянии было Вовиной гордостью, хоть и требовало постоянных трудозатрат, но каждый раз крутить ручку ему категорически не хотелось. Не успев опомниться, и даже не перекусив, он оказался в колонне из четырех танков, пары «голожопых фердинандов» и десятка грузовиков.

Первая половина дня прошла в борьбе с дорогой и разрушенными мостами. После полудня, Вова даже успел перехватить, пока чинили очередной мостик, «второго фронта с куском черствого хлеба, внезапно обнаружилось, что эти танки, да еще идущий впереди «студебеккер», единственная прослойка между ним и кучей злых фрицев. Передовой отряд бригады догнал отступающих немцев.

Немцев было больше, с батальон. Еще совсем недавно подобная встреча вылилась бы в серьезный бой, но времена были уже не те. И фрицы тоже. Немцы обнаружили их раньше, грохот «тридцатьчетверок» никуда не спрячешь, но времени на то, чтобы развернуться и встретить русских как полагается, у них уже не было. Бой был коротким, немцев просто смахнули с дороги, с ходу, как надоедливую муху. Без потерь, правда, не обошлось. Танки расползлись с дороги, а шедший впереди «студер», приняв на себя пулеметную очередь, осел на дырявых покрышках и запарил пробитым радиатором.

Поддавшись общему азарту, Вова расстрелял целый диск, не обращая внимания на цвиркающие вокруг пули. Даже укрытием не озаботился, пока залегший рядом с ним автоматчик не поймал пулю чуть пониже пилотки. Немцы огрызались недолго, нечего было им противопоставить советским танкам. Бросив обоз, фрицы убрались с дороги, оставив победителям два десятка пленных, по большей части раненых. Преследовать их не стали, не до того было, торопливо похватав трофеи из брошенных телег, запряженных здоровенными першеронами и мелкими крестьянскими лошадками, колонна двинулась дальше. Вовин «шевроле» получил всего пару дырок. На скорость, полученные повреждения не повлияли.

К вечеру, когда солнце уже касалось краем гряды холмов на горизонте, слева от дороги показались домишки и церковные купола какого-то городка, но колонна взяла правее и вскоре впереди показалось широкое поле, поросшее кустарником. Пыль от идущих впереди танков мешала обзору, да и не до окружающих красот было водителям. И только, когда за растительностью блеснула поверхность воды, Вова вдруг понял, что это не кусты, камыш, холмы впереди — высокий правый берег, а лента реки — Днепр.

Через несколько минут «шеви» замер в полусотне метров от берега. Стих шум моторов, забухали сапоги прыгающих из кузова пехотинцев, но Лопухова эта суета уже не касалась. Он выбрался из кабины и пошел вперед, пока его ноги не начали тонуть в иле, а вода слизнула с сапог дорожную пыль. Противоположный берег хранил неподвижность и молчание, которое в любой момент могло прерваться грохотом орудий и треском пулеметных очередей. А хорошо-то как! Ранняя украинская осень, красноватый диск солнца, дарящий последние капли ласкового тепла. Если бы не суета за спиной, выдающая время от времени выкрики команд и привычные матерные тирады, то можно подумать, что и войны никакой в природе нет. И только сейчас Вова понял, как же он устал за этот осенний день.

— Лопухов! Саныч! Вот ты где.

Степаныча нелегкая принесла, как всегда не вовремя.

— Чего надо?

— Пошли, взводный зовет. И машину убрал бы за хату, а то не ровен час…