Delicate (ЛП)

Когда мы добираемся до кабинета Флитвика, Дом обнимает меня и говорит, что дождется снаружи. Я стучу, но не дожидаюсь ответа, и захожу внутрь. И там, прямо напротив Флитвика, сидит Он, собственной персоной. Антихрист. Отец. Драко Малфой.

Извините, если меня сейчас стошнит.

— Мисс Уизли, к вам посетитель, — говорит Флитвик.

— Волдеморт? — спрашиваю я, и мистер Малфой оборачивается ко мне лицом. — О, извините меня, мистер Малфой, я вас не узнала.

— Сын говорил мне, что у вас есть чувство юмора, — произносит мистер Малфой, но выглядит он так, словно ничего смешного в моих словах не увидел.

— Ваш сын — слизняк, — говорю я ему. — Вы должны быть невероятно горды, что он продолжает семейные традиции.

— Я оставлю вас наедине, — произносит Флитвик, явно не желая ругать свою сердитую, да к тому же беременную студентку, и покидает кабинет. Снова.

— Я так понял, вам нужны деньги, — начинает мистер Малфой.

— И сколько людей я должна убить за это? — быстро спрашиваю я. — Если вы составите список, думаю, я управлюсь до понедельника. Скажем, галлеон за взрослого? Два — за ребенка?

— Я здесь, чтобы извиниться перед вами, — говорит он, пусть и недостаточно искренне. Но для него это определенно очень важный шаг. Даже не знала, что в лексиконе Малфоя-старшего есть такое слово, как «извиниться». — Я запаниковал, как и любой другой нормальный родитель, когда узнал обо всем.

— Мистер Малфой, мне кажется, у вас какое-то извращенное понимание о «нормальных людях».

— Я хочу сказать, — продолжает он сквозь сцепленные зубы, — прошу прощения за то, что сказал вам тогда. И я хотел бы предложить вам немного денег, как жест доброй воли.

Дверь кабинета открывается, и Скорпиус заходит в кабинет, выглядя особенно недовольным. Мне приходится приложить все силы, чтобы не схватить пресс-папье со стола Флитвика и не запустить ему в голову.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает Скорпиус у отца.

— Ты сказал, что тебе нужна помощь, — отвечает мистер Малфой, — и ты также знаешь, сын, что я всегда буду на твоей стороне, даже если не стану этого открыто демонстрировать.

Скорпиус неловко кивает, а мистер Малфой выглядит еще более неловко.

— Что ж, понимаю, это весьма душещипательный момент и тут полагается пустить слезу, — категорично произношу я, — но я совершенно не понимаю, каким образом это все касается меня. Я не хочу больше иметь ничего общего с вашей семьей.

— Знаешь, я тоже не хочу больше иметь ничего общего с тобой, — отзывается Скорпиус, — но этот ребенок и мой тоже, поэтому мы в патовой ситуации.

— Перестань притворяться, что тебе действительно это важно.

— Это мой ребенок, и, конечно же, мне не все равно!

— Тебя вообще ничего не волнует, кроме твоих тупых волос!

— Самый нелепый аргумент!

— Довольно! — кричит мистер Малфой и становится между нами.

— Меня тошнит от вас, — говорю я. — Мистер Малфой, расскажите своему сыночку о вашем маленьком плане. Давайте же, расскажите ему. Тогда я смогу с уверенностью заявить ему, что его отец — чистейшее зло!

Мистер Малфой склоняет голову, и ему даже хватает совести, чтобы покраснеть. Скорпиус смотрит на него, и мне интересно, ударит ли он его снова, потому что в тот раз это было весьма круто.

— Прости, — говорит он, — я предложил разрешить сложившуюся ситуацию. Это было пару месяцев назад, теперь же я передумал…

— Постой, так ты правда пытался подкупить Розу, чтобы она сделала аборт? — спрашивает Скорпиус. — Ты что, правда, чокнутый?

Я покидаю кабинет до того, как они там друг друга поубивают или покалечат, громко хлопнув дверью. Лично я надеюсь, что они убьют друг друга. Я рассказываю Дом обо всем, когда мы оказываемся в общей гостиной, и она утешающе гладит меня по плечу. Но мне не нужно, чтобы меня обнимали, я хочу кого-нибудь убить.

*

Весь следующий день я занимаюсь тем, что выполняю домашние задания. И пусть профессора не ждут от меня такой же самоотдачи, как от остальных студентов, я все равно стараюсь. Скорпиус ни разу не попытался связаться со мной, и, когда я спускаюсь в Большой зал на обед, он даже не отрывает глаз от тарелки. Я все же думала, что он бросится ко мне с извинениями, но, похоже, я снова ошиблась. Может быть, было сказано слишком много всего. И почему счастье в моей жизни не задерживается надолго? Разве я его не достойна?

В понедельник я хожу с урока на урок, ни на что не обращая внимания. Дом меня поддерживает и даже отмахивается от Марка, когда тот пытается с ней заговорить. Она знает, что сейчас я особенно нуждаюсь в ней, учитывая, что Дженни проводит каждую секунду с Робертом.

И этот факт окончательно добивает Ала.

— Мы выиграли матч! Почему она все еще с ним? — недоумевает он.

— Потому что у него классная задница, — парирую я. Это удар ниже пояса, но мне все равно.

Никто не спрашивает у меня, почему мы со Скорпиусом не разговариваем. И мне в голову закрадывается мысль, что Дом уже всех предупредила о том, чтобы они не произносили в моем присутствии имя на букву «С». Мне интересно, что произошло между ним и его отцом, но я не хочу спрашивать Скорпиуса об этом. Или вообще о чем-либо.