Деликатесы Декстера

Лили-Энн Морган. ДНК Декстера, живущая и двигающаяся сквозь время к следующему поколению и дальше, в будущее, неся в себе мою сущность, оберегая ее от хватки смерти и стремясь вперед. Она аккуратно уложена в Декстеровы хромосомы, и при всем при этом выглядит замечательно. Или так кажется ее одуревшему от счастья отцу.

Все изменилось. Мир, в котором есть Лили-Энн Морган, мне совершенно незнаком: он чище, прелестнее, цвета ярче, грани не такие резкие. Все стало приятнее на вкус, даже «Сникерс» и кофе из автомата — все, что я съел за последние сутки. Шоколадка — это почти изысканное лакомство, а у кофе — вкус надежды. Поэтическое настроение впивалось в мой ледяной мозг и распространялось по всему телу, вплоть до кончиков пальцев, поскольку все вокруг выглядело новым и чудесным. Но вкус кофе — мелочь по сравнению со вкусом самой жизни, в которой теперь есть нечто прекрасное, и его нужно растить и защищать. Внезапно меня посетила бредовая мысль, что теперь, вероятно, больше не будет места безумному темному восторгу, который определял все, чем я был до того момента, когда Вселенная перевернулась. Вероятно, миру Декстера суждено погибнуть: из его пепла восстанет новый, раскрашенный исключительно в оттенки розового, мир. Астарая ужасная потребность резать агнцев, разбрасывая кости, проноситься сквозь ночи как кошмарная молотилка, засевая залитые лунным светом поля аккуратно упакованными объедками Темных Пиршеств Декстера, — может быть, пришло время отбросить это, позволить иссякнуть, исчезнуть окончательно.

У меня есть Лили-Энн, и я намерен измениться.

Я стану лучше.

Я хочу держать ее на руках, сажать к себе на колени и читать ей книжки доктора Сьюза[2] и истории про Кристофера Робина. Хочу расчесывать ей волосы, учить чистить зубы и заклеивать пластырем разбитые коленки. Обнимать ее в комнате, полной щенков под звуки «С днем рождения тебя» и наблюдать, как она вырастает во взрослую красавицу, пишет симфонии и находит лекарство от рака. И для этого я должен перестать быть тем, кем был раньше. Меня это устраивает, поскольку я понял одну важную вещь: я больше не хочу быть Темным Декстером.

Эта мысль не огорошила меня, а скорее показалась закономерным итогом. Всю жизнь я двигался в определенном направлении, и вот я здесь. Мне больше не нужно заниматься тем, что я делал. Этой потребности больше не существует, и сожалений — тоже. Теперь есть Лили-Энн, и этот козырь бьет все скрывающееся во тьме. Время двигаться дальше, время развиваться! Время оставить Старого Дьявола Декстера в придорожной пыли. С этой частью моей сущности покончено, а теперь…

А теперь в радостной мелодии Декстерова счастья явно слышится фальшивая нота. Что-то не в порядке. Прежняя жизнь, шурша чешуей, проскользнула в новый, окрашенный в розовое мир.

Кто-то наблюдает за мной.

Мягкий, почти насмешливый шепот внутри. Темного Пассажира забавляет выбранный момент. Но в его предупреждении, как всегда, есть смысл. Я поворачиваюсь, будто невзначай, с привычной фальшивой улыбкой на лице, и сканирую пространство. Старик в рубашке, заправленной в высоко подтянутые брюки, прислонился к автомату с содовой и закрыл глаза. Мимо, не замечая его, проходит медсестра.

Затем я смотрю направо, туда, где коридор разветвляется в виде буквы Т: с одной стороны — палаты, с другой — лифты. И вот он, как точка на экране моего радара, а точнее — след точки, поскольку все, что я могу заметить, — это половина его спины. Светлые брюки, зеленоватая рубашка в клетку, подошва кроссовки… и все. Никаких объяснений, зачем он наблюдал за мной, но я знаю: он это делал. И гнусная ухмылка Темного Пассажира подтверждает, как бы говоря: итак, от чего же ты собрался отказываться?

Мне не известно ни одной причины, по которой кого-то мог заинтересовать старина Декстер. Моя совесть чиста, то есть я всегда аккуратно убирал за собой. В любом случае моя совесть не более реальна, чем единорог.

Тем не менее кто-то совершенно точно наблюдал за мной, и это обеспокоило меня, поскольку я не мог придумать ни одного мало-мальски внятного объяснения, зачем кому-то приспичило наблюдать за Унылым-как-помои Декстером. Теперь я понимал — что бы ни угрожало Декстеру, оно становилось потенциальной опасностью и для Лили-Энн, а этого я уж никак не мог допустить.

Ну и, конечно, Пассажира забавляло, что минуту назад я воображал себя посреди поляны весенних цветов, я вдыхал их запах и отказывался следовать велениям плоти, а теперь был вновь готов убивать и жаждал этого. Но на этот раз не ради приятного времяпрепровождения. Нет, теперь все было по-другому: я должен защищать Лили-Энн. И даже сейчас, когда она живет на свете всего несколько минут, я готов вырвать глотку любому, кто приблизится к ней. С этой приятной мыслью я направился в конец коридора и посмотрел в направлении лифтов. Никого. Коридор был пуст.