Делирий

Роман открыл дверь, одетый в шорты и майку. Они обменялись «локтепожатиями».

– Проходи, я не один.

Ылтыын заглянул в комнату.

Стоявшая у окошка девушка, русоволосая и стройная, одетая в маечку и почти такие же шорты, что и на Романе, оглянулась.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, однако, – вежливо сказал Ылтыын.

– Это Алтын, – сказал вошедший следом Роман. – А это Юна.

Ылтыын поклонился.

– Очинно приятно, однако.

– Он говорит по-русски совершенно без акцента, – насмешливо сказал Роман девушке. – Не обращай внимания.

– Извините, – снова поклонился Ылтыын.

Юна засмеялась.

– Я приготовлю стол.

– Я не голоден, – сказал Ылтыын.

– Приготовь, мы пока побеседуем, – сказал Роман.

Юна вышла.

Роман проводил её тающими влюблёнными глазами, заметил взгляд гостя, развёл руками.

– Вот, понимаешь…

– Вполне.

– Она дочь Варсонофия. Он уехал, а она осталась.

На лице Романа читалось скрытое смущение, и Ылтыын понял, что экстрасенс переживает не столько из-за присутствия дочки модератора «Триэн», сколько из-за происшествия со стрельбой и ранением.

– Как нога?

Роман потрогал пальцем лодыжку.

– Нормально, зажила. Пуля пробила икру, я залечил.

– Много их было?

– Трое. – Роман бледно усмехнулся. – Сам виноват. Надо было оценить угрозу до стрельбы и действовать по простой схеме. Я мог справиться с ними без дурацкого бегства.

Ылтыын сел на диван, вытянул ноги.

– Не обидишься, если я скажу, что думаю?

– Постараюсь.

– Ты не научился решать жизненные ситуации самостоятельно. Учись соображать, не рассчитывая на готовое. Тебе дали «интуитивку», научили ФАГу, а ты цепляешься за какие-то наработанные схемы.

Роман сжал зубы, скулы затвердели.

– Я не профи спецслужб.

– Ты должен стать профи жизни, это гораздо круче. Не позволяй ментальной лени завладевать мозгами, это опасно. Таких людей легко превратить в марионеток.

– Спасибо за оценку.

– Это не оценка – предостережение.

Роман снова крутанул желваки, сдерживая возражения, помолчал немного, поднял голову.

– Психологию человека изменить трудно.

– Так постарайся. Ты многого добился, добьёшься и большего, если точно поставишь цель.

– Стать суперменом? – с сарказмом осведомился Роман.

– Стать распорядителем собственной судьбы. Тем более что ты взял на себя обязательства защищать эту девушку. Я не прав?

Вошедшая Юна избавила Романа от необходимости отвечать.

– Всё готово.

– Мы сейчас, – выдавил экстрасенс.

Девушка понимающе удалилась, бросив любопытный взгляд на гостя.

– Ты нужен в Москве, – сказал Ылтыын, переводя разговор.

– Зачем?

– Не догадываешься?

– Кочевник…

– Готовится операция по его захвату. Но есть одно «но».

– Моя безответственность?

– В Москве замечен наш с тобой поединщик.

– Арчибальд?!

– Настроен он решительно, так как получил задание найти оператора, нейтрализовавшего женщину-террористку. Не боишься?

– Ещё чего? – расправил плечи Роман; было видно, что он и в самом деле не считает американца опасным соперником. – Откуда ты знаешь, что Арчибальд собирается предпринять?

– Разведка перехватила его переговоры с Фурсенюком во дворце Юсуповых, в Питере.

– У нас такая крутая разведка?

– Аск[9].

Роман фыркнул, настроение его улучшилось.

– Если у нас такая классная разведка, почему АПГ чувствует себя на Земле вольготно?

– Во-первых, если я говорю «наша разведка», то это не государственная структура, а ковчеговская. Во-вторых, мы занимаемся Ассоциацией недавно, а все властные государственные структуры находятся под контролем Поводырей уже тысячи лет. Вообще, насколько мне известно, АПГ долго являлась единственным надгосударственным игроком мирового масштаба. Теперь появились мы, но если у них многотысячелетний опыт воздействия на людей, то у нас этого опыта кот наплакал. Хотя кое-чему научились и мы. Во всяком случае обошли иерархическую организацию традиционного типа, которую легко можно контролировать теми же способами, что и политические партии, государственные институты и финансовые союзы.

– Через руководителей.

– Соображаешь.

– Но ведь мы должны содержать огромное количество групп, ту же разведку, контрразведку, аналитиков, компьютерщиков.

– «Триэн» не зависит от денег, и поэтому её нельзя убить, перекрыв финансовые каналы.

– Как это? – не поверил Роман.

– Финансы влияют на активность системы, но не на факт её существования. Мы же используем уже существующие структуры и работаем не за страх или денежное вознаграждение, а за совесть. Если официальные организации объединяют сотрудников зарплатой, то мы «склеиваем» людей признанием полезности общего дела. Любую формальную структуру контролируют неформальные лидеры и группы. Они есть в любом министерстве, учреждении, учебном заведении, в армии и администрациях, в том числе – в президентской. В церкви. В корпорациях. В ООН, если хочешь. У нас всё иначе. За членство в Ковчеге люди готовы жертвовать своим временем, ресурсами и даже здоровьем.

– Как ты, – усмехнулся Роман.

– Бывает, жертвуют и жизнью. Хотя, конечно, есть и у нас свои финансовые институты, не зависящие от государственных, и деньги на какие-то мероприятия всегда находятся. Но об этом тебе лучше побеседовать не со мной.

– С Олегом Харитоновичем?