Делирий

По имеющимся данным, Кочевник, то есть Фурсенюк Эдмон Арбенович, родился в тысяча девятьсот сорок девятом году в Ленинграде, закончил Ленинградский государственный университет, прошёл путь от простого инженера до замдиректора по научной работе ядерного института, а затем возглавлял Центр перспективных технологий в Санкт-Петербурге. На самом деле путь этот прошёл реальный человек, умерший впоследствии во Владивостоке. Кочевник же человеком не был. Родился он вне Земли (где именно — аналитики не знали) и был направлен Ассоциацией Поводырей Галактики для контроля за одним из земных государств — за Россией.

Предполагалось также, что он представляет собой расу рептилоидов, давно устроившихся на Земле и даже освоивших человеческий генетический материал.

Роман поискал в сводке, что это такое, понял, что аналитики имели в виду гибридное скрещивание рептилоидов с землянами, породившее совсем иной тип строения тел потомков. Вот почему всё больше и больше в мире продвигалась иная «красота», носители которой, полулюди-полузмеи, в основном женщины, занимали главенствующее положение в показах мод и конкурсах типа «мисс Вселенная». Их «изяществом» и длинноногостью взахлёб восхищались средства массовой информации, вбивая в головы мужчинам, что вся привлекательность девушки — в ногах, растущих от шеи. Кто на Земле был заинтересован в подобных женщинах? Кого они призваны возбуждать? Явно не мужчин Земли.

Роман заинтересовался выводами аналитиков, начал искать примеры, но в это время позвонил Воля: «Мы приехали», — пришлось переключаться на встречу, и он решил никуда не ехать, а пригласить гостей к себе домой. Объяснил волейболисту, как добраться до улицы Некрасова.

Волейболист прибыл не один, а в компании с красивой длинноногой (невольно на ум пришло сравнение с только что прочитанным докладом) девицей и своим приятелем, игроком сборной России, которому требовалось лечение. Локоть у него был забинтован, рука висела на перевязи.

— Извините, — сказал парень смущённо. — Я не очень верю в народную медицину, но доктора советуют делать операцию, а локоть уже не чувствует боли.

— Сёма Полтавченко, — представил его Болеслав. — Зря не веришь, Роман тебя запросто на ноги поставит.

— Я и так стою.

— Ну, на руки. А это Миранда, спец по чирлидингу[6].

Блондинка с яркими губами церемонно протянула руку.

Роман поцеловал её пальцы.

— Вы любите волейбол?

— Я люблю волейболистов, — засмеялась Миранда, откровенно разглядывая хозяина. — А тем более — из сборной России. Хотя с этим типом, — она ткнула пальцем в Болеслава, — мы познакомились случайно.

— Случайность — всего лишь внезапно наступившая неизбежность, — важно сказал волейболист. — Как говорится — судьба. Мы скоро поженимся.

— Я согласия не давала, — лукаво возразила девушка, засмеялась, наблюдая за мимикой Воли. — Мы просто друзья.

— А свадьба?

— Всё равно останемся друзьями.

— Если на будущую жену смотреть как на друга, кто же будет рожать?

По комнате Романа рассыпались хрусталинки смеха.

Он улыбнулся. Миранда ему понравилась. Характер у неё был лёгкий, весёлый, и на шутки она реагировала хорошо.

— Все на кухню. А ты, — он повернулся к Полтавченко, — останься.

Волеслав увлёк свою подругу на кухню, начиная рассказывать историю о том, как он тоже лечился у Романа.

— Садись.

Семён сел на стул.

Роман сел рядом на второй стул, осторожно разбинтовал локоть.

Одного взгляда было достаточно, чтобы определить степень повреждения. У Сёмы был разбит выступ локтевого сустава и начался воспалительный процесс. Локоть опух, покраснел, а в месте травмы появились зеленовато-синие пятна, что говорило о непростом течении абсцесса.

Роман покачал головой.

— Надо было сразу к врачу.

— Всё плохо? — поднял глаза волейболист.

— Гематома перешла в предгангренозную стадию, это плохо.

— Значит, не поможете?

— Подними повыше. — Роман погладил вспухший сустав, легонько сжал пальцами, пробуя консистенцию тканей.

Сёма сыграл желваками, но рукой не дёрнул.

Роман включил «третий глаз», просканировал сустав, определил границы повреждений: в трёх местах кости начали подгнивать и распадаться на бахромчатые зёрна. И всё же шанс остановить процесс разрушения был.

Сердце заработало мощней, погнало волну энергии от груди к рукам. Ладони потеплели, засветились в инфракрасном диапазоне, передали импульс повреждённому локтю.

— Горячо! — удивлённо проговорил Сёма.

— Потерпи.

— Нет, я ничего, просто ощущение странное. муравьи под кожей побежали.

— Будет больно — скажешь.

Роман послал раппорт, восстанавливающий волновую матрицу руки от плеча до кончиков пальцев.

В принципе, он делал то же самое, что и с коленом Юны, только заставлял работать этот механизм в нужном месте — в локтевом суставе.

Локоть под рукой напомнил вулкан — кипением крови и фонтаном невидимой энергии.

— Жужжит!

— Пусть жужжит, это хорошо. Найди дома две медные пластинки, будешь прибинтовывать их на ночь к локтю с двух сторон, они вытянут заразу.

И хорошо бы смазывать локоть два-три раза в день каким-нибудь восстанавливающим гелем, типа троксевазина или пармидина.

— Долго?

— Пока не уйдут синие пятна.