Дэлл

— А что ты примешь от меня?

Какой опасный вопрос.

Наши глаза встретились, и на долгие несколько секунд я позволила себе потеряться в глазах красивого мужчины. Шикарного мужчины, от которого мой рассудок мутился.

Тебя бы я приняла целиком. Телом и душой.

— Боюсь, что этого ты мне дать не сможешь.

— Сначала озвучь.

Настойчивый ты, парень. И слишком близко. А я пьяна.

— Зачем ты ходишь по тонкой грани? Это твой характер? Рисковое это занятие, знаешь ли.

— Меган.

Мое имя в его устах прозвучало непривычно мягко, вопросительно и укоризненно одновременно. В моем сердце что-то дрогнуло. Маленькая Меган тут же понеслась к двери, чтобы впустить дорогого гостя.

Ох, не делала бы ты этого, лапушка…

Какое-то время я смотрела на Дэлла: в его притягивающие магнитом глаза, затем позволила взгляду соскользнуть на губы. Такие бы смяли, вынули бы остатки благоразумия за секунду, разожгли бы внутри столько огня, что гореть и гореть. Пока не сгоришь…

— Ничего мне не нужно, Дэлл.

— Скажи мне. Пожалуйста.

— Даже не думай брать меня на абордаж этим словом! Нет-нет! Второй раз у тебя не выйдет! А то одно «пожалуйста», и я оплываю, как свечка. Нет уж!

— Я хотел бы услышать.

— Нет.

— Попроси все, о чем хочешь.

— Не буду.

— Любое желание.

Я решительно поджала губы и помотала головой.

— А я уже сам решу, смогу ли я тебе это дать.

— Шантажист. Зачем ты это делаешь — провоцируешь меня?

— Ты лишаешь меня возможности уйти отблагодарив.

Уйти. Это слово отозвалось в душе болью.

Да, конечно, меня заносит… Уйти. Все верно. Почему я позволила себе на секунду забыть.

Я положила локоть на стойку и потерла лоб.

— У тебя наверняка многое просили, Дэлл. Так ведь? Что они просили — денег, исполнения прихотей, твоего времени, близости?

Его лицо моментально застыло, а взгляд сделался ровным, как зеркало — ни слова не прочесть. Я увидела, как дрожащие пальцы достали из пачки еще одну сигарету. Вспыхнуло пламя зажигалки, отразилось в серо-голубых глазах.

Плохо. Значит, все еще хуже: вероятно, просили все из вышеперечисленного и в гигантских пропорциях. Черт, а тут еще я…

Какое-то время он курил молча, глядя вдаль, мимо мужчины, читающего газету, в окно. Затем залпом прикончил третью порцию виски и сделал знак бармену налить еще. На секунду — показалось или нет — в его глазах отразилась боль. Наверное все-таки опьянел, раз пропустил на поверхность.

Нужно срочно исправлять ситуацию!

— Видишь, а ты предлагаешь мне озвучить свои желания, — произнесла я тихо. Затем добавила нарочито бодро. — Ну, если уж так хочешь отблагодарить, то покрась мне входную дверь или прикрути почтовый ящик, а то на одном гвозде болтается. Видишь ли, мусор я сама всегда выношу, а ковры благодаря твоему скороспешному визиту я уже вчера выбила. И даже продуктов купила. Так что все, прости, но придется тебе отдохнуть.

Под конец моего монолога губы Дэлла дрогнули в улыбке, а в глазах появилась тень благодарности. За что? За то, что не стала давить? Не дала мысленно задержаться на неприятной теме?

Да без проблем, друг. Сама знаю, как тяжело тонуть в горе в одиночку, так что дай пять.

Когда Мик ушел из жизни, со мной рядом не оказалось того, кто протянул бы руку. Кто сказал бы «Эй, ты знаешь, жизнь продолжается. Он любил тебя, а это главное. Храни о нем светлое, отпусти горечь и обиду, потому что они сожрут тебя и не подавятся, а Мик бы хотел, чтобы ты жила…»

Спасательного круга не было — они погибли все и сразу — друзья и любимый человек. Остался только Чак, да и то потому, что не работал в отряде, а лишь изредка помогал с железками.

Следуя примеру Дэлла, я замахнула очередную стопку валлийской водки целиком.

Дай Бог забыть о плохом хотя бы на сегодняшний вечер.

К черту! Я мысленно встрепенулась и отпихнула прочь темное облако, накрывшее разум. И впервые за вечер встретила взгляд серо-голубых глаз прямо, не скрываясь и не смущаясь.

— Ты все еще хочешь честного ответа?

— Да.

— Тогда подари мне частичку тепла и помоги наполнить то время, что у нас есть, яркими впечатлениями. Чтобы было, что помнить. Это все, о чем я прошу. Сможешь?

Дэлл помолчал, затем медленно кивнул.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Я улыбнулась.

Все. С этим разобрались.

— Сколько у нас еще до кино?

В полумраке сверкнул циферблат дорогих часов.

— Еще час двадцать.

— Боже мой!

— Устала от меня?

Я расхохоталась.

— Точно так же, как от торта, который не имею права попробовать!

Боже, еще одна такая теплая улыбка, и мое сердце не выдержит.

Слова из моего рта вырвались до того, как успели пройти фэйс-контроль мозга.

— Не улыбайся так, а то у меня в голове мутится.

Его улыбка сделалась шире.

— Это водка.

— Хорошо бы.

Наши взгляды снова встретились — слишком глубокие, наполненные тем тайным, что ни один из нас еще не пропустил на поверхность, и чтобы соскользнуть с опасной темы, я спросила:

— Так что, остались у нас друг к другу вопросы?

Час спустя.