Дэлл

Воскресенье. Привычный к постоянным нагрузкам, он с утра погромыхал железками в спортзале, оборудованном на нижнем этаже дома, вымотал тело, но не беснующийся в поисках интересной задачи разум, перекусил тостами и соком, вывел Неофар на полупустые улицы и два часа ездил по дорогам. Любовался осенним деньком, бегающими за колесами впереди идущих машин сухими желтыми листьями и солнцем, отражающимся в витринах. Заехал к Маку, посидел, обменялся последними новостями, отшутился по поводу довольного внешнего вида и его взаимосвязи с налаживающейся личной жизнью, после чего поехал домой.

После обеда почитал, пощелкал пультом от телевизора — каналы расслабленно ворчали голосами актеров сериалов, звонко мурлыкали рекламой и исходили музыкальными ритмами различных направлений, под которые крутились на экране загорелые подтянутые тела. Дэлл без сожаления отключил звук, отложил пульт и посмотрел в окно.

Телефон молчал.

Странно. Ему казалось, что сегодня Меган позвонит ни свет ни заря — все-таки выходной — отличный день, отличная погода. Почему молчит телефон? Позвонить самому? Неужели он сам не заметил, как начал наслаждаться временем, проведенным с этой суматошной девчонкой — то тихой и закрытой, то взрывающейся идеями и потрескивающей теплом, как жареный попкорн? Нет, наверное, все дело в данном обещании раскрасить ее жизнь яркими впечатлениями. Ведь обещал? Обещал. День за окном теплый и ясный, вот рука и тянется к телефонной трубке…

К шести часам вечера Дэлл начал незаметно волноваться. Без аппетита проглотил сооруженный на скорую руку ранний ужин, почитал сводки из Комиссии за последний месяц по правонарушениям в Нордейле, отложил бумаги и решительно достал из нагрудного кармана потерявший голос телефон. Пора звонить, ситуация выглядела странно: не стала бы Меган упускать возможности скоротать вечерок в его компании, даже если днем у нее нашлись дела. Он знал это интуитивно — не стала бы. Но не успел вызвать из списка нужное имя, как мобильник ожил: раздраженно повибрировал в пальцах и затих. Пришло текстовое сообщение.

«Не пиши и не звони пока. Я сама».

Дэлл долго ковырял взглядом буквы на экране, силясь расшифровать скрытое между строк послание. Почему не звони? Что такого важного нарушит раздавшийся звонок или сигнал от одной-единственной смски?

Волнение усилилось.

Да, она ему никто, она — случайность, удачное стечение фактов, которое позволит вернуть нож через неделю. Недоразумение с большими глазами, живущее на забытой богом окраине тринадцатого.

И все же…

У людей складываются установившиеся стереотипы поведения, которые после непродолжительного общения можно предугадать. Редко кто способен провести красную линию на холсте, где остальной рисунок выполнен в желтых и зеленых тонах. А вот форс-мажорное обстоятельство вполне.

Дэлл какое-то время недовольно смотрел на телефон, его злило внезапно возникшее жгучее желание нарушить просьбу и позвонить. Чтобы не искушать судьбу, он отбросил трубку на мягкое сиденье соседнего кресла, закинул ноги на столик и яростно зашуршал отчетами Комиссии.

* * *

— Просто побудь со мной, ладно? Просто побудь…

Она дрожала всем телом, прижавшись носом к его шее. Капли бились о ветровое стекло — под вечер снова пошел дождь.

Дэлл сжал зубы, не в силах сдержать прилив злости. Нет, не на то, что она без спроса забралась ему на колени (ее прикосновения он переносил на удивление спокойно), и не на то, что позвонила в десять вечера. Он злился на то, что она снова взялась за старое. Даже в тусклом свете фонарей, проникающем в салон, он сумел разглядеть ее пораненные руки и ссадину над бровью.

Она притихла — дрожала у него на груди и молчала. Провинившаяся шкодница, неуклюжий чертенок, наступивший в дерьмо и теперь протягивающий лапу, мол, оботри… А ведь он чувствовал, вздыбившимся загривком знал, что что-то случилось.

— Ты снова вскрывала чей-то дом, — произнес Дэлл деревянным голосом.

Сила ударившего внутри эмоционального шторма удивила даже его самого. Погода за окном вторила чувствам: ливень принялся обрушивать на капот ледяные волны. Вот тебе и отличный выходной. Черт, ведь знал же…

Меган продолжала молча дрожать — крохотная, притихшая, почти невесомая.

— Что с руками?

— Там были собаки…

— Собаки? А что, если бы там была Комиссия? Первая встреча с ними станет для тебя последней, ты это понимаешь?!

Она опустила голову, уткнулась носом в майку. Сдалась, поникла, признала поражение. Высказывать ей сейчас все равно, что пинать вставшего на колени, закованного в кандалы старика. В салоне повисла тяжелая тишина. За окном сверкнула молния, через несколько секунд темные окна близлежащих домов содрогнулись от раскатистого грома.

— Как ты хочешь, чтобы я на это реагировал?

Да он вообще, по идее, не должен реагировать: смотреть сквозь пальцы, радоваться растворяющимся позади минутам и образу сияющего ножа, скользящему в руки.

— Не ругай меня…

— Что с руками?

— Все хорошо. Хорошо. Наверное… Ты только не уходи.