Дэлл

Глядя на глянцевую страницу журнала, пестревшую фотографиями современных магнитных замков и радиоуправляемых чипов, я не услышала ни как принесли кофе, ни вопроса официантки. Девушка ушла, так и не дождавшись ответа; обо всем этом я подумала позже, вынырнув из размышлений. О чем был вопрос? Наверное, о десертах… в памяти остался лишь вежливый голос, но не смысл слов.

Если меня возьмут… Если меня возьмут, то я займусь тем, что по-настоящему люблю и ценю. Секретарши, административные должности, продавцы — боже, какое все чужое! А тут свое… знакомое, нужное. А потом смогу устроиться в уважаемую компанию специалистом, и тогда ни Чак, ни то, чему научила меня работа в Кину, не будут забыты.

Кофе смочил пересохшее горло вкусом молока и корицы. Я облизнула пену с губ и впервые за все время, проведенное в Нордейле, почувствовала себя дома.

* * *

Спустя две с половиной недели

Хэнк Гришем работал уборщиком вот уже много лет.

Привычная серо-голубая униформа с бездонными карманами, тележка с моющими средствами, подоткнутые в поддон тряпки и два совка, один побольше, пластиковый желтый, второй поменьше, железный синий. Изученные вдоль и поперек коридоры офисного здания, куда он после того, как съедал завтрак и выпивал кофе в квартире на углу тридцать седьмой, шаркал каждое утро. И в дождь, и в снег, и в сухую погоду. Здесь не было ничего, чего бы Хэнк не знал. Спроси старика, какое количество ступеней на каждом пролете восточной лестницы, и он ответит. Спроси, с каким звуком закрывается дверь кабинета управляющего — да, та самая, с пятнышком у самого пола, что не оттирается никаким чистящим порошком, — и он тоже ответит, узнает этот звук из тысячи других. Спроси, о чем вчера говорил вахтер и клерк с пятого этажа, стоя у лифта, и Гришем воспроизведет каждое слово их разговора.

И все потому, что уборщик — это не просто неприметный человек, выполняющий грязную работу, это в первую очередь уши. А уши — это знание. Великий котел, куда сливаются все струйки информационных потоков со всех двадцати этажей офисного здания. А помимо ушей это еще и ключи. Ключи от всех дверей; ведь кто-то должен скрести и чистить полы, что за ними скрываются?

Да, у всякой работы свои плюсы. И они особенно полезны тогда, когда знаешь, как их использовать.

В этот момент уборщик сидел за дальним столиком в общественной столовой и делал вид, что тщательно колупается вилкой в говяжьей котлете, обложенной по краям толченкой. На самом же деле он наблюдал за группой людей, разместившихся слева от него. Пятеро мужчин и одна девушка. Едят, общаются, смеются над чем-то.

Так который из них?

Сегодня позвонил лысый. Гришем видел его всего лишь один раз в жизни, но звонки получал довольно часто. Просьбы последнего всегда были разными, а вот оплата — всегда хорошей. Неизменно хорошей, достойной выдачи нужной информации. В этот раз лысый поинтересовался, кто из новичков, записавшихся на курсы криптографии, что ведется в кабинете номер триста восемь, лучший?

Узнай, Хэнки… И сообщи мне. Всего лишь имя лучшего студента, пошерсти там по папкам, послушай…

После этих слов старик подумал: «не учи меня дела делать», но вслух лишь вежливо заверил, что узнает все, что требуется, уже к завтрашнему вечеру. И теперь Гришем вновь превратился в уши, из уборщика в тайного агента, шпиона, лазутчика. От интриги волнительно щекотало сердце — так который из них? Вот тот, рыжий, с большим ртом и кучей веснушек? Или же похожий на вышибалу, коротко подстриженный и чернявый? Кто наиболее талантлив?

А, может, это тихий ботаник, который, как только взял у стойки поднос с едой, так и ушел в собственные мысли, чтобы не вылезать из них до конца обеда? Или же тощий парнишка в безразмерной кофте, усиленно налегающий на кофе?

А-а-а… Что толку гадать? Вот появится шанс заглянуть в записи и взглянуть на результаты тестов, тогда и можно будет утверждать наверняка. А то ведь внешность обманчива, еще как обманчива.

Спустя девять часов того же дня Гришем вернулся в квартиру, набрал знакомый номер и удивленным голосом сообщил, что лучший студент… студентка, поправился он, — это некая Меган Райз… да-да, баба. Та самая, единственная из шести человек, обучаемых Гордоном Кригом.

Лысый помолчал, и была странная доля довольства в его молчании.

«Тем лучше», — обронил он неопределенно, сказал, что оплату доставят по месту назначения, и отключился.

Хэнк вытер ладонью усы и положил трубку.

* * *

Быстро я прижилась в незнакомом месте. Да, быстро.