Делл (СИ)

Свежевыжатый сок скользил в горло с трудом, а все потому, что напряжение весьма ощутимо нарастало. Двенадцать дня, осталось лишь два часа до возвращения судьбоносного предмета обратно в руки владельцу, и если упустить момент, то впереди выстроится череда новых тоскливых вечеров, проведенных в одиночестве, когда никто почему-то не хочет постучать в твою дверь. Была ли я готова к новым испытаниям подобного рода? Не совсем. Точнее, совсем нет, а, значит, лучше рискнуть.

Напускная веселость разговоров на кухне казалась пластиковой и щекотала нервы; запах кофе вставал поперек горла, от сладкого джема тошнило.

Это тошнит не от джема, а от того, что ты собираешься сделать…

Надевая куртку, Дэлл смотрел на мое безмятежное выражение лица с подозрением.

Он не чувствует. Не может чувствовать. Не должен.

- Домой?

- Да, домой.

Конечно, милый. Ненадолго.

Мои пальцы судорожно сжали сумочку, в недрах которой покоился ничего не подозревающий о скором грядущем вмешательстве в жизнь нож.

*****

Когда пассажирская дверца услужливо распахнулась, от Дэлла веяло расслабленностью и благодарностью; скверно разрушать подобную комбинацию, но придется. Наверное, можно было произнести «последнее желание» и раньше, не уезжая из его особняка, но сил не хватило. Смелость в самый последний момент схлынула и начала концентрироваться где-то на задворках сознания только теперь, едва ли не в последние минуты владения бесценным предметом.

Я бодро ступила на снег, вынырнула из машины и с тем же, казалось, прилипшим навечно ненатуральным безмятежным выражением на лице огляделась вокруг.

Свежо, хорошо, почти тепло.

Скоро весна; ей уже неощутимо запахло в воздухе, хоть бока высоких сугробов еще не начинали проваливаться. Почти два часа дня; знакомый район, Нордейл, выданная Комиссией квартира, кое-как устоявшаяся за последние недели новая жизнь – все это совсем скоро снова изменится.

Господи, страшно-то как…

Лучше бы я попросила последнюю сигарету, нежели «это», но негоже вести себя ветрено и изменять принятые решения.

Будто чувствуя мое настроение, Дэлл боком оперся на Неофар, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Какая расслабленная поза, благодушный медлительный вид - конечно, день рождения удался, ночь получилась волшебной, и вскоре желанный предмет будет возвращен. Зачем нервничать и куда торопиться? Серо-голубые глаза лучились довольством.

Я задумалась: что именно принесло ему, Дэллу, ощущение покоя? Наличие меня рядом или же что-то иное? Как прочитать чужой разум, как пробраться в потемки, именуемые чужой душой?

Какое-то время мы смотрели друг на друга. Он – мягко и ласково, я – с хитринкой, предчувствуя грядущую бурю эмоций. Готовил ли Дэлл прощальные слова и что планировал сказать, предполагал ли вновь уехать навсегда? Если так, то в этот раз наши планы кардинально различались.

- Тебе понравился вчерашний день?

Я оторвалась от созерцания окон собственной квартиры и улыбнулась.

- И вчерашний. И сегодняшний. Торт был великолепен, Пантеон умопомрачителен, а ты… ты, надо признать, здорово смотришься в набедренной повязке.

Он хрипло рассмеялся. Стряхнул пепел, провел рукой по волосам и довольно блеснул глазами.

- Давно я не орудовал на мечах. А ты, однако, знаешь, как получить от жизни удовольствие.

Я едва не хрюкнула.

Скоро проверим…

Очередная затяжка. Мимо прошла грузная дама, ведущая на поводке поджарого кобеля. Тот на секунду приостановился у выкрашенного серой краской уличного фонаря и с деловым видом помочился на пожелтевшее от схожих жестов четвероногих сородичей основание. Дама недовольно дернула за поводок, пес укоризненно взглянул на хозяйку, и процессия неторопливо, намеренно не обращая друга на друга внимание, направилась дальше.

- Какие планы на сегодня?

Что это, вопрос с намеком или же обычная вежливость? Наверное, второе.

- Грандиозные.

- Правда?

- Правдивее некуда.

- Что собираешься делать?

- Желаешь присоединиться?

- Не могу дать ответ, не зная, о чем идет речь.

Теперь глаза Дэлла сканировали мой бесшабашный вид с особой тщательностью. Так программа-защитник пытается предположить возможные пути проникновения в систему вируса. Атаки еще нет, но отсутствие эксплоитов не гарантировано, и поэтому лучше подготовиться заранее и на всякий случай перезарядить пушки.

Ну что ж… давай-давай…

Любопытно, что именно заставило его насторожиться? Не иначе, мой зеркальный взгляд и отсутствие тоски в глазах. Ведь полагается же… платочки там, бегущие в три ручья слезы и безмолвная мольба «не уходи».

Не в этот раз.

Через минуту окурок был затушен и выброшен в ближайшую урну; нетерпеливо скрипнул под подошвами ботинок снег. Пора прощаться, вижу, не дура.

Рука нащупала в сумочке остывшую на холоде сталь; пальцы сомкнулись вокруг рукояти отчаянно сильно. Ну, все, пора.

Я улыбнулась. И хотя день не был морозным, мои щеки едва не треснули – карнавальная маска шута, а не лицо.