Дело №2

— И все-таки, почему Софья Креченская говорила про Вас психотерапевту?

— Не знаю.

— Вы ездили с ней в Миннеаполис?

— Нет, никогда, — теперь он уже побледнел.

— Ходили куда-нибудь вместе?

— Нет.

— Вы знаете, что перед смертью у Софьи было двести пятьдесят тысяч наличными? — спросил инспектор.

Кранц сел, закатил глаза и запричитал:

— Откуда я мог знать? И почему я должен это все знать? Они, по сути, чужие и чуждые нам люди! Зачем мне все эти знания про них, про их жизнь, деньги и все такое прочее?

— Как часто Вы виделись с Креченской?

— Ну, может раз в неделю или в две. Летом чаще, конечно, потому, как летом мы много времени в беседке проводим, — и он показал на занесенную снегом резную беседку.

— Она делилась с Вами своими семейными проблемами?

— Конечно же, нет! Чего ради? — он забавно замахал руками в обе стороны.

— А что Вы преподаете? — вмешалась в разговор я.

— Бизнес, — машинально ответил Кранц.

— Можете дать совет?

Его глаза забегали, щеки залились румянцем, а руки еще больше засуетились:

— Это очень неблагодарное дело, Женечка. Я не даю советов. Даже своей жене.

— А почему дали Креченской? — подхватил инспектор.

— Да не давал я ей никаких советов! — заверещал Кранц. — Привязались, ей Богу!

Последнюю фразу он произнес по-русски. Видимо, для меня.

Мы еще промучились с ним с полчаса, но так ничего и не добились, кроме того, что я получила более или менее твердую уверенность в том, что именно господин Кранц дал Софье совет обналичить деньги, чтобы обдурить Володю при возможном разводе. Инспектору, как оказалось, в голову пришла такая же мысль.

* * *

— Ну, и какие у Вас впечатления? — спросил он меня, когда мы после допроса заехали выпить кофе.

— Не знаю точно, но допускаю, что именно он подал Софье мысль о деньгах. И совсем не обязательно, что она с ним советовалась. Она могла просто что-нибудь рассказать, а он машинально дать совет, которым она не преминула воспользоваться. А сейчас он, разумеется, нервничает, поскольку, если выяснится, что именно его советом она воспользовалась, встанет вопрос о том, где деньги.

— Уже встал. Я намерен последить за этим типом, — сказал инспектор, заплатил за кофе и, разговаривая с кем-то по телефону, пошел к своей машине, махая мне одновременно рукой на прощание.

Часы в машине показывали половину двенадцатого. До ланча с Дженифер оставалось еще полтора часа, и я поехала по своим делам, а именно: поменяла батарейку в часах, выбирала, но не выбрала помаду, купила большую коробку шоколадных конфет себе на Рождество и заехала, наконец, в спортивный магазин, чтобы прицениться к тренажерам. Близился Новый год, пора было начинать новую жизнь, и неплохо было бы ее начать с чего-нибудь полезного. Послушав болтовню продавца о нескольких тренажерах, я наметила для себя парочку, записала модели для того, чтобы позже порыскать в интернете и попробовать найти что-нибудь похожее, но со скидкой.

* * *

Дженифер уже ждала меня и помешивала соломинкой колу со льдом.

— Привет! — помахала она мне рукой.

В ресторанчике было довольно людно. Я протиснулась между столиками и плюхнулась на стул напротив Дженифер.

— Я батарейку в часах меняла, — объяснила я. — Больше никуда опаздывать не буду!

— Это я пришла раньше, — рассмеялась Дженифер.

Мы сделали заказ и начали болтать ни о чем, то есть обо всем помаленьку — о планах на Рождество, о подарках, скидках, распродажах и тому подобной ерунде. Дженифер собиралась съездить в горы покататься на лыжах, но опоздала с бронированием.

— Буду здесь по окрестностям ездить, если погода позволит, — невесело заключила она.

У меня особых планов на Рождество не было, поэтому я рассказала Дженифер о своем новом проекте — покупке тренажера для тренировок. Дженифер оживилась, и, когда нам принесли еду, мы вовсю обсуждали здоровый образ жизни, уписывая яичницу с ветчиной и обжаренными в масле хлебцами. Правда все это подавалось на больших листьях зеленого салата и было украшено разрезанной пополам помидоркой, что, безусловно, позволяло причислить это блюдо к здоровой пище. Закончив, мы заказали кофе, и Дженифер, достав свой то ли ежедневник, то ли блокнот, стала рассказывать, что ей удалось разузнать про Жульена Хэннинга.

* * *