Дело № 2. Дауншифтер

Единственное, что меня настораживало, — это их категоричность во взглядах на жизнь. Обычно детки, несмотря на то, что в большинстве своем оказались у нас исключительно по вине своих родителей, всё равно их любят. Да! Как бы странно это ни звучало! Любят, жалеют и оправдывают! Вот пример приведу… Получаем новые вещи, неважно, что: одежду, обувь — раздаём детям. Спрашиваю некоторых, мол, почему не надевают? Отвечают, что берегут, или что нет повода, или ещё чего придумают… И тут появляются родители-алкаши, приехали чадо брошенное навестить, а чадо — которое само на казённых харчах живёт! — своей «мамочке» подарки вручает… И «мамочки» — берут! Чтобы продать и пропить, а потом исчезают до следующего свидания в надежде, что заботливая дочка или сынок ещё что-нибудь для них припасут… А ребятишки счастливы, что нужны своим родителям, мечтают, как вырастут и будут жить вместе с ними…

— А Наташа с Таней не мечтали? — поинтересовался Молин.

— Нет! Никогда! Наталья в пятом классе написала сочинение, что когда вырастет, пойдёт работать в милицию, найдёт родного отца и посадит в тюрьму! Представляете?

— А Татьяна? Тоже хотела наказать отца? — неожиданно раздался голос Нила.

— Ух ты! — не смог промолчать Кольцов. — Нил обозначился! А я уж начал сомневаться, что ты с Иваном ездил…

Парень изобразил на лице обиду.

— Не помню, врать не буду… — продолжала директор детского дома. — Но они, знаете, как дракончик двуглавый — что в одну голову пришло, то вторая поддержит обязательно. Когда им было лет по тринадцать, девочками заинтересовалась американская семейная пара. Корейцы- эмигранты, по всему видно, что люди состоятельные. Очень хотели сестёр удочерить. Для начала оформили опекунство и даже несколько раз на каникулы забирали Таню и Наташу к себе в Штаты.

— И что, им не понравилось? — поинтересовался Молин. — Почему усыновление не состоялось?

— Я уже толком не помню, столько лет прошло. Но, по-моему, девочкам всё нравилось… Правда, изменились очень после поездки. Повзрослели, стали строже и как-то обособились от коллектива. Думаю, хотели сестрички попасть в новую семью и уехать… Но ничего не вышло. Когда им исполнилось по четырнадцать лет, их опекуны больше не появились.

— Как это? Так нужно было их разыскивать, они же официально всё делали? — уточнил подполковник.

— Видите ли, по закону опекунство над сиротой оформляется до его четырнадцатилетнего возраста. А затем принимается решение либо об усыновлении, либо о попечительстве. Но если ни то, ни другое сделано не было, то опекунство аннулируется.

— Бедные девчонки! — раздался взволнованный голос Нила. — Представляю их состояние, снова предательство пережить…

— Знаете, внешне они никак не высказывали своё разочарование — ещё скрытнее стали. Вот и всё! Но у меня создалось впечатление, будто они были готовы к тому, что опекуны не станут их удочерять…

Запись закончилась…

— Это всё? — Зиночка посмотрела на парня.

— Всё! Иван сказал, достаточно… Он ещё просил передать, что Поликарп Васильевич Ким из банка «Экстра» был мужем матери сестёр на протяжении шести месяцев.

— Ясненько! А что насчёт оборудования по переработке органических отходов? Выкупили?

— Выкупили! — подтвердил Нил. — Установку по сжиганию и микроавтобус — синий «фольксваген» две тысячи шестого года выпуска — приобрёл Ворон Иосиф Яковлевич.

Кольцов многозначительно посмотрел на Зинаиду.

— Как тебе информация?

— Ценная! Сейчас только в интернете про установку подробнее узнаем, — Зинуля быстро застучала пальцами по клавиатуре компьютера. — Итак, внимание! «Сжигание в специальной установке, — торжественно объявила она и принялась читать, — такое сжигание проводится в печи, в которой туши животных (целиковые или в частях) могут быть полностью кремированы до состояния пепла. Метод позволяет достигнуть полного разрушения патогенных возбудителей… Кремация в стационарных установках является полностью закрытым и экологически безопасным способом…» — Она остановилась, перевела дух, после чего задумчиво произнесла. — А как вам нравится «до пепла»? Осталось узнать: где это оборудование установили?

— Найдём и выясним! — с энтузиазмом объявил Моршин. — У меня ещё для вас подарок от подполковника.

Нил выложил на стол пачку фотографий.

— Вот, так сказать, все фигуранты дела.

Кольцов и Зиночка с интересом разглядывали снимки.

— Смотри-ка… А Савелий с Петром похожи… А это наш Чайников — вылитый Гном. А вот Горелов — просто красавец, эдакий герой-любовник, — приговаривал Фёдор.

— У Поликарпа Васильевича тоже внешность запоминающаяся: вон какой лютый взгляд из-под бровей и лицо почти квадратное, — Князева протянула коллеге карточку.

Остальные фото досмотрела молча и, сложив стопочкой, вернула Моршину.

— Нужно будет размножить, чтобы у каждого из нас были свои экземпляры, — подытожил Кольцов.

— Обалдеть! Какой ты молодец! — отметила работу напарника Зиночка.