Дело № 2. Дауншифтер

— Со мной всё в порядке. А врач меня не слушает… Говорит, мол, пока не прокапает — не уедет. Он действительно крутой, этот Корнейчук — один такой в области! К простым смертным не приезжает…

— Ну насчёт «простых» и «непростых»… Позволю себе напомнить: все мы смертны. А что не слушает, так молодец — это он правильно делает. А то ты со своим даром убеждения любого уговоришь. У тебя в роду — помимо дворян! — цыган случайно не было?

Зиночка засмеялась, она была рада видеть Фёдора и не собиралась дуться в ответ на шуточки бывшего вояки.

— А где «группа поддержки»? — небрежно поинтересовался Кольцов, явно имея в виду Цветова и Тусевича.

— Ушли, — просто ответила Зина. — После разговора с тобой попрощались и исчезли.

— Хорошо бы навсегда, — пробурчал детектив.

— Фёдор! — укоризненно остановила его напарница. — Давай лучше о деле.

Они рассказали друг другу о произошедших с ними за последние сутки событиях, а теперь настал черёд поговорить о дальнейших действиях.

— Как думаешь, Молин нам простит самодеятельность? — наконец задала Зиночка терзавший обоих главный вопрос.

— С душком история! У меня на сердце полегчало бы, если бы удалось сдать Ивану всех участников этого спектакля, включая твоего иллюзиониста. А вот ещё… Цветов случайно не делился с тобой дальнейшими планами их «боевой цирковой бригады»? Ведь если подполковник возьмётся этот эпизод раскручивать, то и циркачам, и Казимировичу не поздоровится.

— Что предлагаешь?

— Не знаю. С одной стороны — нужно с этим беспределом заканчивать, а с другой — они меня из «зиндана» вытащили… Как-то не по понятиям получается, — сыщик тяжело вздохнул, — да и твои личные отношения тут замешаны… И, как ни крути, Свят нам кем-то вроде инвестора приходится. Ты-то что думаешь, напарница? По закону или по знакомству действовать будем?

— Если и не до конца по закону, то с Молиным всё равно встречаться придётся. Может, сгоняешь на разведку? Узнаешь, как у подполковника дела продвигаются?

— Сгоняю, но не сейчас… Меня ещё один вопрос интересует: что Крапивин делал у тебя дома? Можно, пока ты лежишь, я тут экспресс-инвентаризацию проведу?

— Валяй! — легко согласилась Зина. — Думаешь, искал что-нибудь?

— Это — вряд ли. Предполагаю, что прятал.

— Прятал?! — от удивления Князева даже присела в кровати, но в это время в спальне появился доктор, и разговор пришлось прекратить.

— Тихо, тихо, Зинаида Львовна, без резких движений, — эскулап-тяжеловес сердито посмотрел на Кольцова. — Вам ещё — как минимум день постельного режима.

— Доктор, а что ей вводили? — поинтересовался Фёдор.

— Что вводили? — пробурчал мужчина. — Препарат группы барбитуратов вводили… Ваша приятельница перенесла вторую стадию отравления. Сколько она спала? Почти двое суток. А это уже очень глубокий сон, который мог перейти в поверхностную кому. Благодарите Святослава… А вы, Зинаида, благодарите своих предков, что унаследовали от них отменное здоровье.

Он пощупал пульс на запястье и посмотрел зрачки. Удовлетворённо улыбнулся пациентке и занял своё место в кресле напротив.

— Я действительно себя нормально чувствую, мне даже неловко вас задерживать. Представляю, сколько пациентов нуждаются в вашем присутствии, — виновато улыбнулась Зиночка.

— Не сомневаюсь, что вам лучше, — вот уже хитрить начинаете, — ответил довольный похвалой доктор. — Антидоты в полном объёме вы получили, а барбитураты — слава богу! — быстро выводятся. Но есть своеобразный регламент. Посему не нужно спорить. И потом: я лично господину Цветову обещал не поддаваться на уговоры, так что выпроваживать меня бесполезно.

— Барбитураты… Это их при эвтаназии используют? — медленно проговорил Кольцов и уставился на врача.

— Молодой человек, вы это сейчас к чему вспомнили? Всё определяется дозой… Мерзавцы-похитители такой цели не преследовали…

— А «сыворотка правды» тоже из этого разряда? Я слышал, что амитал натрия применяется в ходе так называемых «интервью», и человек, которому задают вопросы, под действием этого препарата будет говорить правду. Он может быть введён путём внутривенной инъекции?

— Слышал звон, да не знает, где он… Препарат сам по себе не заставляет людей говорить правду, он — только предположительно! — уменьшает тормозные процессы и замедляет творческое мышление, благодаря чему повышается вероятность того, что люди при допросе будут «застигнуты врасплох» и выдадут информацию под влиянием эмоций. А эффекты, связанные с ухудшением памяти и когнитивными нарушениями — опять же, как считают некоторые, — могут уменьшить способность человека изобретать и запоминать ложь.

— Так, может, Зинаиду хотели допрашивать? — не унимался Фёдор.

— Нет! И ещё раз нет! Не фантазируйте и не пугайте мне пациентку. Вы собирались чем-то заняться?

— Да, пойду… посмотрю… — пристыженно ответил Кольцов и вышел из спальни.

— Идите уже, — напутствовал доктор вслед. — И если приготовите нам сладкий чай — тоже будет хорошо. Зинаиде пить нужно как можно больше…

— Вспомнил! — снова заглянул в комнату сыщик. — Мэрилин Монро умерла в результате передозировки барбитуратами…