Дело № 2. Дауншифтер

— Если сейчас идёт служба первого часа, то она короткая и скоро закончится. Второе богослужение начнётся не раньше девяти. Так что побеседовать с отцом Серафимом время у нас будет, — спокойно ответил Фёдор, чем немало изумил Князеву, посмотревшую на него с уважением.

Всё произошло так, как и предполагал Кольцов. После окончания службы священник в окружении трёх старушек вышел из церкви. Друзья терпеливо дождались, когда батюшка останется один.

Отец Серафим, увидев Зиночку и Фёдора, поспешил направиться к ним.

— Отчего в храм не заходите? — поздоровавшись, задал вопрос священник. — Пост с ежедневных молитв каждое утро начинать нужно. Это время, когда любой человек может изменить свою жизнь, покаяться в грехах и встать на путь исправления.

— Вы нас извините, конечно, отец Серафим, но мы к вам по делу пришли.

Фёдор решил не затягивать и сразу перейти к цели визита.

Лицо батюшки сделалось печальным.

— Подождут твои дела, Фёдор, — тихо, но твёрдо произнёс священник. — Говорю же, пост — время для молитв и очищения.

— Да нам нужно только одну икону посмотреть! Ту самую, которую Пётр Лыков в дар храму передал. Вполне вероятно, что она с секретом, а внутри ценные бумаги…

— Гневаться в такие дни возбраняется. Не доводите до греха, побойтесь бога! Успенский пост — единственный, посвящённый Богородице! А вы предлагаете в это время икону Божьей матери досмотру подвергнуть. Даже слушать не желаю!

— Но батюшка…

— Идите с богом, в другое время поговорим.

Зиночка только сейчас заметила, что вокруг них образовалась кучка зевак. Ей пришлось дёрнуть Кольцова за руку, когда он вознамерился остановить откланявшегося священника.

— Фёдор, не надо, не получится. Мне нужно было сразу сообразить, что момент неподходящий.

— Что значит «не получится»? — огрызнулся Кольцов.

Но в это время из церкви донеслись истошные крики.

— Украли! Держите вора! Украли икону Божьей матери!

Отец Серафим резко развернулся и, осеняя себя на бегу крёстным знаменьем, припустил обратно в храм.

Фёдор и Нил в два прыжка обогнали батюшку.

Народ в панике выбегал из церкви. На некоторое время в дверях возникла пробка. Крики, стоны со всех сторон.

Из помещения раздались выстрелы.

Зиночка обвела толпу глазами. Ни Нила, ни Фёдора она уже не видела, зато заметила, как старенький священник, отец Серафим, схватившись рукой за сердце, медленно опускается на ступени.

Расталкивая бегущих навстречу прихожан, Князева подлетела к батюшке.

Старик был бледен, глаза прикрыты, и только сухие губы шевелились в молитве.

— Нитроглицерин! Срочно! Люди, у кого-нибудь есть нитроглицерин? — заорала Зинаида, придерживая одной рукой слабеющего священника.

Пожилая тётка, охая и вздыхая, принялась рыться в сумке.

— Вот! — протянула она аэрозольный баллончик и тут же смешалась с толпой.

— Дышите, отец Серафим, миленький, дышите! — Зина направила струю в приоткрытый рот старика.

— Всё, всё… — священник слабо дотронулся до её руки.

— Разрешите, я вам помогу, — раздался женский голос над ухом.

Зинуля окинула взглядом незнакомку: длинная бесформенная юбка, надвинутый на самые глаза платок…

— Помогите, — кивнула Князева. — Давайте его на скамейку перенесём.

Они подхватили сухонького батюшку и, дотащив до скамейки, уложили поудобней.

— Вызывайте скорую помощь! — велела Князева. — Я сейчас вернусь!

И она побежала к храму, но, не успев ворваться вовнутрь, увидела, как на пороге возник запыхавшийся и взъерошенный Кольцов с пистолетом в руке, а следом вышел Нил, держась за вспухшую скулу.

— Что там? Что?! — Зинаида кинулась к друзьям.

— Всё в порядке, Зинуль, — улыбнулся Фёдор. — Взяли злодея.

Последними из церкви вышли трое мужчин. Двое из них сопровождали Иосифа Ворона, уже закованного в наручники.

— Молин постарался! — восхищённо проговорил Нил. — Его оперативники тут засаду устроили. Вот и мне наваляли, не разобравшись.

Незнакомый коренастый полицейский звонил по телефону, видимо, вызывал наряд, а второй разглядывал хмурого Ворона.

Зиночке показалось, что глаза пленника вспыхнули недоумением, когда он увидел скамейку, на которой полулежал отец Серафим.

— Чему он удивляется? — прошептала Князева и моментально покрылась холодным потом с ног до головы.

— Фёдор! Смотри! — она указала пальцем в сторону священника.

Батюшка был жив, но явно напуган, потому как сидящая рядом тётка приставила к его боку зажатый в руке пистолет.

— Я узнала! Это Анна — Анна Терещук, — не представляя, как вести себя дальше, проговорила Зиночка.

Любовница Поликарпа, не отводя глаз, смотрела на Ворона и разочарованно качала головой, возле неё на скамейке лежала икона Божьей матери.

— Так вот кому он икону передать успел, — прошипел Фёдор и, крепко схватив Зину за локоть, проговорил. — Стой, не дёргайся, а то хуже будет. Видишь, она не в себе. В таком состоянии пальнёт в батюшку запросто. Эх, жалко, что народ рассосался, — стоим как на ладони. Вот что у этой психопатки сейчас на уме?