Дело №888

Такой день – большая редкость для адвоката, поскольку он всегда в движении и день обычно расписан по минутам. Хороший адвокат очень редко бывает в офисе, он, как геолог, всегда в поле: в суде, в прокуратуре, в милиции, на сделке, где-нибудь еще. А протирать штаны в конторе просто нет времени. Он приезжает туда только чтобы встретиться с новым клиентом, взять ордера и просмотреть корреспонденцию, чем я, собственно, и занимался, поскольку не был исключением из хороших адвокатов.

Стрелка настенных часов не спеша подползала к полудню. Невольно возникла мысль о том, что с загруженностью работой на полгода вперед действительно странно, что сегодня, в понедельник, у меня нет судебного заседания, переговоров и прочих адвокатских прелестей. Должно быть, суды и правоохранительные органы первый раз в жизни приняли во внимание, что в понедельник утром похмелье может быть не только у них и всем пора отдохнуть друг от друга. Однако столь глубокую мысль прервал телефонный звонок, вернувший меня на адвокатское поприще.

– Виталий Владимирович, к вам посетитель, некто Говоров Борис Олегович, – сообщила мне Катюша. – Сказал, что по рекомендации, правда, не назвал от кого.

«Нет, все-таки сегодня очень странный день», – опять подумал я и усмехнулся, вспомнив кэрролловскую Алису – непревзойденную чемпионку мира по удивлению. Мало того что я не занят в суде, так еще пришел незнакомый посетитель, не договорившись предварительно о встрече, не сказав, от кого он и по чьей рекомендации. Безусловно, я не самый известный адвокат в столице. Но в свои тридцать три года я уже защитил докторскую диссертацию по специальности «уголовное право» и получил медаль имени Плевако за вклад в развитие отечественной адвокатуры. Кроме того, успел накопить приличное состояние и достигнуть уровня и авторитета, заставляющих клиентов находить меня, а не наоборот.

Мои клиенты – чаще всего богатые бизнесмены, у которых возникают финансовые проблемы. Они выходят на меня через друзей, таких же бизнесменов, уже прошедших все круги следственно-судебного ада.

Чтобы встретиться, они не заходят в офис с улицы, глядя на потемневшую от длительного висения вывеску «Адвокат» над входом в левое крыло гостиницы. Перед встречей с потенциальным клиентом обычно мне поступает около пяти звонков от различных людей, и только шестой звонок, как правило, соединяет с самим клиентом. До этого звонят его знакомые, знакомые его знакомых, помощники, секретари, вежливо интересующиеся, можно ли ко мне обратиться за юридической помощью. Схема сперва кажется сложной, но она очень эффективна и позволяет быстро понять, что за человек к тебе придет, от кого он и с какого рода проблемой. В данном же случае оставалось непонятным, откуда взялся этот Говоров и с чего он вообще решил, что я жду его и хочу с ним встречаться.

С другой стороны, мое сегодняшнее настроение как раз соответствовало таким вот визитам, потому что голова как никогда светла, не загружена делами, а настроение можно определить как романтически азартное. Разовых юридических консультаций я уже давно никому не давал – а зря, это очень полезно, тренирует мозги. Потом, в конце концов, консультация стоит денег, придется об этом предупредить сразу, чтобы не тратить время напрасно.

Все-таки за сравнительно недолгое время служения Фемиде, то есть за одиннадцать лет, я уже успел стать циником.

– Хорошо, Катюш, скажи охране внизу, пусть пропустят, встреть его и проводи ко мне, пожалуйста.

– Сейчас сделаю, – услужливо раздалось на другом конце провода. Катя уже, наверное, успела сделать французский маникюр, пока я размышлял, принять посетителя или нет.

Через пару минут в кабинет постучали, и на пороге возник человек довольно приятной наружности. Передо мной стоял высокий плотный мужчина лет пятидесяти, с густыми, зачесанными назад седыми волосами и аккуратно постриженной бородой.

Одет он был в приличный темно-синий костюм, немного старомодный, но выглядящий необыкновенно свежо и хорошо сочетающийся с белоснежной шевелюрой и бородой. Особенно привлекали глаза этого человека – они были ясного небесно-голубого цвета, как бы в тон костюму, только светлее. Но главное в этих глазах – не их необычный цвет, а невероятная, невыносимая грусть. Я видел много грустных глаз, но обычно эта грусть временная, мимолетная, злая, связанная с насущными проблемами и, честно говоря, не вызывающая сочувствия. Грусть же глаз моего посетителя вселяла не то чтобы ужас, но некую обеспокоенность. Создавалось впечатление, что он страдал много лет, и при этом взгляд его остался светлым и ясным, как будто страдал за правое дело.

– Здравствуйте, Виталий Владимирович, – обратился посетитель. – Меня зовут Борис Олегович Говоров. Я знаю, что ваше время стоит денег. Оно будет достойно оплачено, правда, сегодня я его много не отниму.

Такое обращение меня немного удивило и смутило. Смутило, наверное, окончание его фразы, свидетельствующее о том, что он планирует встречаться со мной еще. Не подав виду и надев давно уже освоенную маску равнодушия и серьезности, я произнес: