Дело академика Вавилова

Чтобы спасти свою гвардию, Вавилов не только выступает и пишет письма. Зная, что в случае его ареста или ухода первой подвергнется разгрому ненавистная Лысенко генетическая лаборатория, он переводит в другие отделы нескольких наиболее одаренных генетиков (в том числе талантливого исследователя кукурузы, позднее академика, лауреата Ленинской премии М. И. Хаджинова). Предпринимает и другие меры. Доктор биологических наук Р. Л. Перлова рассказывает, что в начале лета 1940 года она и несколько других бывших в экспедиции вировцев стали получать от директора телеграммы с предложением устраиваться на работу в тех местах, где проходит экспедиция. Сотрудники изумились: что же это такое? Вавилов отказывается от них? Возникли обиды, подозрения. История разъяснилась лишь несколько месяцев спустя, когда Николая Ивановича уже не было. В предвидении грядущей судьбы ВИРа Вавилов и таким путем пытался вывести из-под удара наиболее честных и способных биологов.

...Разговоры об экспедиции в Западную Украину и Западную Белоруссию начались в Институте растениеводства с весны 1940 года. Экспедицию посылал Наркомзем, чтобы выяснить состояние сельского хозяйства на недавно присоединенных землях. Прошел слух, что возглавит группу ученых-растениеводов академик Н. И. Вавилов. Давно уже ни одно событие так не радовало Николая Ивановича. Новые места, новые дороги: он уже мысленно вдыхал ветер Карпатских вершин, вступал под сень лесов Буковины. Но этот предстоящий выезд не был только очередным походом в неведомые края. Поездка была до крайности необходима. Накаленные страсти в институте требовали разрядки. Даже он - неутомимый - жаждал перемен. Хоть на время. Но в Наркомате тянули, назначению опального академика кто-то упорно противодействовал...

Приказ подписали только 23 июля. В тот же день Вавилов выехал в Москву. У него все уже готово: подобрана группа сотрудников, продуман маршрут. Один из чемоданов полон книг из академической библиотеки: все о земледелии, растительном составе, почвах и даже климате западных областей. Перед отъездом в кабинете директора - короткое напутствие для тех, кто отправляется в путь. "Леди и джентльмены! - гремит Николай Иванович. Глаза и зубы у него блестят, движения упруги, динамичны. - Леди и джентльмены! Нам доверено ответственнейшее дело..." Кажется, не было мрачных лет "биологической" дискуссии, гнусных доносов, непристойной травли, никчемных комиссий и проверок. Вавилов весел, стремителен, деловит, как восемь лет назад, когда ехал в свою последнюю заграничную экспедицию.

Это настроение не проходит и в Москве. Встретив в коридоре Наркомата земледелия сотрудника ВИРа M. M. Якубцинера, Николай Иванович с сияющим лицом помахал в воздухе бумагой:

- Ну, вот видите, все идет по спирали. Нас опять оценили. Вот приказ об экспедиции 15.

Отъезд из Москвы в Киев назначен на вечер 25 июля. Днем в Институте генетики Николай Иванович беседует с кандидатом наук А. И. Атабековой. Ее недавно сняли с работы в Тимирязевской академии за "крамольные" исследования: биолог осмелилась изучать действие рентгеновских лучей на растения.

- Сейчас все изменится, - убежденно говорит молодому коллеге Вавилов, - то, что я расскажу вам, - не валерьяновые капли. Я не могу назвать здесь правительственное лицо, у которого я был, но, поверьте, теперь можно будет работать так, как мы захотим. Мы развернем громадный отдел цитологии. Америка еще позавидует нам!.. 16

Упиваясь этими, вдруг распахнувшимися впереди возможностями, Николай Иванович горячо и долго толкует о том, какой небывалый разворот получат отныне биологические исследования в Советском Союзе. Но два часа спустя настроение у него резко меняется. Вице-президент ВАСХНИЛ Николай Вавилов встречается с президентом Трофимом Лысенко. Речь идет сначала о докторской диссертации по генетике, которую Лысенко не допускает к защите. Но постепенно спор разгорается и приобретает общий характер. Происходит жестокая размолвка. Свидетели неохотно вспоминают подробности стычки между Вавиловым и Лысенко. Сказано слишком много. Сохранилось, однако, немаловажное свидетельство профессора Лидии Петровны Бреславец.

Когда академик Вавилов, хлопнув дверью, выбежал из кабинета, одна из научных сотрудниц шепотом произнесла: "Ну теперь его арестуют". "За что же?" - спросила Бреславец. "Он сказал Трофиму Денисовичу ужасную вещь: "Благодаря Вам нашу страну другие страны обогнали". Вот увидите, его арестуют".