Дело "Альбатроса"

Выскочив в коридор, Антонелла перевела дух. После трех дней, проведенных в редакции крупнейшей головид-компании Мэгона, она растеряла последние иллюзии о репортерской работе. Она не могла точно сказать, что именно ожидала найти в УЛН, но в любом случае, контраст с действительностью вряд ли мог быть большим. Похоже, она и в самом деле повелась на представления об этой профессии, почерпнутые из популярных тривид-серий вроде «Лукас Гранд» или рекламного слогана УЛН: «Факты, факты, факты, и постоянно думать о зрителе». При этом её учителя в разведшколе не раз предупреждали: нельзя доверять масс-медиа. И всё равно, внутренний слоган компании её ошарашил: «Рейтинг, рейтинг, рейтинг, и постоянно думать о рекламодателях!». Она покачала головой, прислушиваясь к ругани, доносящейся из покинутого ею только что помещения, и отправилась к автомату с напитками.

– А, Джой! Именно та девушка, которую я искала, – Сюзанна Келлинг, заместитель главного редактора, повернулась навстречу Антонелле со стаканчиком кофе в руке, – в конце будущей недели, в воскресенье, у нас будет интервью с герцогом Делкордом. Я бы хотела, чтобы вы отправились в архив и набрали материал для портретной передачи о нем. Полчаса, в качестве прелюдии к разговору. Это ему польстит.

Насколько далеко я должна углубляться в прошлое? – спросила Антонелла несколько огор ченным тоном, которым встречала любую новую работу, повешенную на ее шею – даже если при этом внутренне была рада этому заданию. Во первых – потому что работа в архиве избав ляла от приставаний Хельмера и других представителей мужского пола в редакции, которые, похоже, брали с него пример, во-вторых же – потому что одной из причин, по которым она получила место в редакции, была возможность незаметно собрать информацию о Делкорде.

Это задание оказалось ей весьма на руку.

Не слишком глубоко, – отмахнулась Келлинг, – мы же не хотим, чтобы зрители соскучи лись. Пара фактов из юности, провозглашение герцогом, потом быстренько прокрутить до вру чения звания архонета и последних успехов. Прежде всего – в области экономики. Эвакуацию Мускатина и Эль Аиди лучше не упоминать.

Последнюю фразу, как показалось Антонелле, Келлинг произнесла с горечью – девушка вопросительно подняла брови. Начальница не заметила взгляда, так что Антонелла прямо спросила ее об этом.

– Я всегда так реагирую, когда слышу, что пришлось оставить ещё одну колонию. Моя семья жила на Жардене. Это был один из первых миров, покинутых в результате первой наследной войны, потому что разрушения оказались слишком велики. Просто невозможно стало там жить.

Опустошение, оставленной освободительной войной против Амариса, и так было страшным, а восстановительные работы оказались торпедированы наследной войной. Перед заключением мира уже не было шанса, что мою родину как-то можно ещё спасти, так что все жители были эвакуированы. Мои родители по сей день верят, что однажды мы сможем вернуться и начать все сначала, но я потеряла всякую надежду, когда снова началась война, – она всхлипнула, – я просто хорошо понимаю тех людей, которые вынуждены покинуть родную планету. А в дан ном случае – особенно. Эти две планеты не нужно было бросать.

Антонелла похлопала ее по плечу.

– Я знаю. Так было просто эффективнее. Но когда-нибудь этот маятник качнется в обратную сторону.

Келлинг покрепче ухватила бумажный стаканчик с кофе и цинично улыбнулась.

Будем надеяться. И потом, это было больше, чем простая эффективность. Прежде всего, это переполнило рынок труда и понизило уровень зарплат. Но мы, конечно же, должны сооб щать исключительно о повышении прибылей фирм, чтобы случайно не наступить на мозоль нашим рекламодателям. Что за дерьмовая работенка! – она пошла дальше в сторону редакци онных помещений.

Что там за вопли? – спросила она, оглянувшись через плечо.

– Хельмер и Сцилла опять обмениваются комплиментами, – пояснила Антонелла.

Келлинг закрыла глаза и подняла лицо к небесам.

Только не сейчас! Через десять минут у обоих – эфир. Как я ненавижу эту зазнавшуюся суку! – она поспешила назад в редакцию, в то время как Антонелла отправилась дальше по коридору, к лифту. Архив располагался двумя этажами ниже.

И в развалинах – одинокое свидетельство человеческой трагедии… брошенный плюшевый зверек.

Антонелла открыла дверь в помещение архива и увидела Альберта Гриметта, одного из звезд репортерской когорты УЛН, сидящего за монтажным столом. Очевидно, он как раз трудился над своим очередным репортажем. Журналист выпрямился на стуле и сделал глоток колы.

– Нет, это можно сделать еще лучше, – Гриметт, изображенный на экране, вытащил из раз валин какого-то здания толстого плюшевого зайца и оглянулся, – Вон там, спереди, у полураз рушенной стены. Это что там, следы крови? Великолепно. Кай, иди-ка сюда.

Гриметт развернулся на своем месте и приветственно помахал Антонелле.