Дело антикварной мафии

— Охранника?.. — я призадумался. Конечно, была вероятность, что, если старушка живет здесь, охранник может потом сказать ей о двух мальчишках, пристававших с расспросами… Но вероятность этого совсем небольшая. Эх, была не была!

Я прошел в ворота и обратился к охраннику.

Он отворил окошко и высунул голову:

— Чего тебе?

— Простите, мы только хотели узнать, правильно ли мы идем, — сказал я. — Понимаете, мы по объявлению. В газете было объявление, что покупают предметы старины и искусства, и указан телефон. Мы позвонили, нам объяснили, как доехать, если у нас есть что-нибудь интересное, и вот, получается, что нам надо в этот дом… Но мы хотели бы все-таки уточнить, по адресу ли мы пришли.

— А, так это, наверно, художники объявление давали! — сказал охранник.

— Какие художники? — спросил Лешка, подключаясь к моей игре.

— Ну, какие, это по номеру мастерской глядеть надо, — ответил охранник. — Видите, весь верхний третий этаж по трем сторонам двора, кроме передней, занят мастерскими художников, там и крыши стеклянные. Теперь-то художников мало осталось. Кто-то свою мастерскую всяким бизнесменам продал. Кто-то, удачливый, за границу умотал. Мастерские-то, они раньше государственными были, от Союза Художников, понимаете? А потом их приватизировали те художники, которым деньги нужны, и продают их потихоньку.

Охранники бывают словоохотливыми: скучно им весь день дежурить, вот они и рады возможности поболтать.

— Так что, — продолжал он, — работающих художников, считай, и не осталось. Только вот в мастерской номер три Буркалов Игорь Васильевич, старой закалки мужик, пейзажи рисует такие, в которых все как в жизни изображено и все понятно, в двенадцатой мастерской Цвиндлер Ефим Моисеевич, театральный художник, тоже немолодой уже, и в девятой — Васьковы, Евгений Петрович и Наталья Павловна. Это художники молодые совсем, и видно, из модных. Вон, это их «хонда» стоит. Да, и еще, конечно, в шестой мастерской, правда там не художник, а этот, как его назвать? Любитель искусств, коллекционер, так? Вроде, богатый мужик. Но его сейчас нету. Отъехал куда-то, иначе бы его «форд» на месте стоял. Я думаю, что это он объявление давал, но тогда вам подождать придется. И вообще, никого сейчас нету, кроме Васьковых. Буркалов, он по теплой погоде на несколько дней в деревню укатил, пейзажи писать, домик у него в какой-то деревеньке на Оке. Ефим Моисеевич с утра отбыл. Он вообще сейчас с утра до ночи трудится. Какой-то выгодный заказ ему перепал. Да, а телефон-то какой, по которому вы звонили? Давайте я сверю по номеру телефона, в какую мастерскую вам надо. Ведь номера телефонов всех жильцов у меня под рукой.

— Да в том-то и дело, что телефон был указан совсем другого района! — ответил я. — Сейчас подзабыл, и с собой мы не взяли, но он начинался то ли «466», то ли «476»… Нам так и сказали, что это телефон квартиры, а подъехать мы должны в центр, в мастерскую..

— Да погоди ты! — вмешался Лешка. — Ты что, забыл, что номер мастерской тебе сказали? Номер три! Только мы решили, что это номер квартиры…

— Точно! Номер три! — хлопнул я себя по лбу.

Буркалов?.. — недоуменно нахмурился охранник. — Тогда, ребята, вам не повезло. Он, как бы это сказать, человек не очень обязательный. Вполне мог бесплатное объявление засандалить, решив, что ему предметы старины нужны, да и забыть об этом объявлении. Хотя он-то себя великим дельцом считает. Раза два, по-моему, привозил из своих поездок иконы, в окрестных деревеньках купленные, и продавал их так, что месяц-другой мог жить безбедно. Хотя, по моему разумению, дурили его с ценами на эти иконы. И все равно… Да, а какой у него телефон-то квартиры? — охранник сверился со своими записями. — А, вот, телефон для срочной связи, если его в мастерской нет, 465-25…

— Все точно! — сказал я. — Я сейчас припоминаю, что такой телефон и был.

— А когда вы с ним говорили? — поинтересовался охранник.

Мы с Лешкой переглянулись.

— Позавчера, — сказал я неуверенно. — А то и в среду. Дело в том, что сегодня — первый выходной, а в учебные дни у нас нет времени на разъезды… Но когда мы спросили, можно ли подойти в субботу, он нам ответил, что да, конечно…

— Точно, Буркалов. В среду он еще, кажется, был в Москве… А чего ж вещей у вас с собой нет? — вдруг полюбопытствовал охранник.

— А мы список составили, чтобы зря не таскать, — я похлопал себя по карману. — Там есть громоздкое барахло: старинный корпус от часов, оклад от иконы, и всякое такое. Вот мы и думали — пусть он отметит, что возьмет, и цены проставит, а мы уж привезем, если сойдемся в цене…

— Разумно, — кивнул охранник. — И где вы все это набрали? Небось, на свалках и в выселенных домах?

— Именно там! — энергично отозвался Лешка. — Там, вообще, такое найти можно!

— Что ж, ребята, — сказал охранник. — Не мое, конечно, дело, но связываться с Буркаловым — дохлый номер. Поэтому, если совета хотите, ступайте и ищите других покупателей.

— А может, позвонить ему? — спросил я.

— Да там наверняка никто трубку брать не будет! — ответил охранник. — Он ведь один живет.