Дело антикваров

В заключениях я прочел, что одна из лабораторий, занимающихся экспертизой картин, дала заключение, что картины, которые им предъявили, были слегка переделаны. Их авторы – живописцы того же времени – Янус ля Кур и Андерсен Лунблю. Работы эти покупались в апреле прошлого года на датском аукционе по пять-шесть тысяч долларов, затем перевозились в Россию, на них наносились поддельные подписи русских авторов. При этом фальшивки прошли экспертизу на подлинность во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре имени Грабаря.

Затем Ирина ознакомила меня еще с одним документом, где все трое мошенников, которые обманули Цветкову с ее квартирой, были признаны по этому делу в качестве потерпевших – и Кремнев, и Яхонтов, и даже Зайцев, что меня очень удивило.

– Ирина Георгиевна, я хотел спросить, что с первым делом, где моя доверительница является потерпевшей?

– Мы его забрали, объединили в одно и расследуем. Вы же знаете: бывает так, что обвиняемый одновременно находится в роли потерпевшего. В вашей большой адвокатской практике такое было?

– Было, конечно. И кто же обвиняемый по первому делу?

– По первому делу нет обвиняемых, – ответила Ирина. – Лица, совершившие мошенничество в отношении Цветковой, не установлены. Что же касается Кремнева и Яхонтова, что вас, судя по всему, интересует, то они проходят только как свидетели. Претензий к ним у следствия нет.

– Ну что же, – улыбнулся я, – получил от вас много ценной информации! Пойду работать.

– Желаю успехов! – сказала Ирина на прощание.

Глава 16 Установление истины

Выйдя из Следственного комитета, я сел в машину. Что теперь делать? Прежде всего нужно поехать в Центр Грабаря, который занимается экспертизой картин, попробовать там установить истину, а потом отправиться к клиентке и разобраться с ней.

Я открыл справочник и нашел адрес Центра Грабаря. Он находился недалеко от Третьяковской галереи, куда я и поехал.

Вскоре я был на месте. Меня тут же остановил вахтер.

– Добрый день, – сказал он, – чем могу быть полезен?

– Я бы хотел встретиться… – Я замолчал, так как не знал, с кем мне нужно повидаться. Что мне ему сказать? – Я бы хотел встретиться с директором. Он на месте?

– Да, на месте. А как вас представить?

Я назвал свою фамилию и должность. Вахтер немного удивился, но подвинул к себе телефон и набрал номер.

– Владимир Алексеевич, к вам адвокат пришел, хочет с вами поговорить…

Вскоре я открыл дверь кабинета директора. Передо мной был седоволосый мужчина лет пятидесяти, в сером костюме. Я поздоровался с ним и протянул свою визитную карточку. Директор немного замешкался, словно раздумывая, давать ли мне свою визитную карточку в ответ, затем все же протянул ее мне.

– Чем могу быть полезен? – спросил он.

– Наверное, вы слышали про скандал с галереей «Русские картины», которой владела госпожа Цветкова?

– Да, немного слышал…

– У вас работала эксперт Полякова. Я бы хотел с ней поговорить.

– Госпожа Полякова отстранена от экспертизы частных работ, но при этом продолжает работать с музейными экспонатами. Вы должны понять, что даже высококвалифицированные эксперты имеют право на ошибку. Кроме того, фальшивых картин такого высокого уровня изготовления в России еще не было.

– А что вы можете сказать о Поляковой? – спросил я.

– Только хорошее, – ответил директор. – У нее такого никогда не было. И я хочу вам сказать, – он неожиданно перешел на полушепот, – здесь работает определенная группа людей, так сказать, цепочка. И в эту цепочку вовлечены художники. Они хорошо знают живопись XIX века и методы ее экспертизы. Кроме того, на мой взгляд, есть и дилеры, работающие на этом рынке. Поэтому я не знаю, какая роль отводилась в этом деле вашей доверительнице Цветковой и моей сотруднице Поляковой.

– Хорошо, – кивнул я. – У меня к вам, Владимир Алексеевич, еще один вопрос. Я прекрасно понимаю, что мне, как адвокату, разговаривать с Поляковой не имеет смысла, поскольку это может быть истолковано как воздействие на свидетеля. Но вы должны понять, что я впервые занимаюсь таким делом и, естественно, ничего не понимаю в антиквариате, тем более в подделках.

Директор внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Вам нужен консультант, который всему обучит и расскажет подробности?

– Да, хорошо бы…

– Я бы охотно помог вам, хотя тоже не посвящен в тонкости подделки картин, – словно оправдываясь, проговорил директор, – но мне оказывать вам консультативные услуги… Был скандал, про это много пишут, наверняка вы будете ссылаться на меня, поэтому я из этических соображений не смогу вам помочь. Но человека, который согласится оказать вам помощь, я назову. – Он открыл записную книжку и начал выписывать данные на листок бумаги. – Вы позвоните ему, объясните ситуацию. Человек отзывчивый, специалист своего дела. И я думаю, что он даст вам нужную информацию. Вы хотите организовать свое собственное расследование, не так ли?

– Совершенно верно, Владимир Алексеевич, прежде чем приступить к защите своей доверительницы, я хочу понять, способна ли она на такие действия.