Дело беглеца

Субъект держал огромный букет роз. Он, как-то торопясь, подпрыгивая, прошел по дорожке, ворвался в дом. И в следующий миг Софья повисла у него на шее, радостно смеясь, а Поплавский от неожиданности чуть не выронил букет. Сестра расцеловала его в обе щеки, отстранилась, смерила взглядом, осталась довольна. Видимо, брат не изменился, а если и изменился, то в лучшую сторону.

– Леша, ты откуда? А кто эти люди? – Софья ничего не понимала.

– Так надо, моя хорошая, так надо, не обращай внимания, эти добрые люди меня охраняют…

Он смеялся – вроде непринужденно, но все же вопросительно косился на незнакомца. Обнимашки и глупые вопросы продолжались. Один из «штатских» отобрал у Поплавского букет, поставил в банку и плеснул туда воды из графина.

– Прости, родная, я ненадолго, у меня не больше часа, – сетовал горячо любимый брат. – Но я еще приеду, обязательно приеду… А это кто? Представишь меня своему молодому человеку?

– Господи, это Руперт, мой хороший друг… – Софья смеялась, похоже, в этот день она была на вершине счастья. – Он живет через два дома… Руперт, это мой брат Алексей… О господи, ты же не понимаешь по-русски… – Она стала неуклюже переводить, продолжала смеяться. Михаил, сделав простодушную физиономию, энергично закивал. Поплавский его не знал, это точно. Не мог знать! Предатель помялся, протянул руку. Михаил страстно ее пожал.

– Очень приятно, очень… Сонечка, переведи своему приятелю, что мне очень приятно… – У Поплавского был ломающийся бархатистый голос. Сотрудники секретной службы, помявшись, вышли на крыльцо. Двое остались там, третий двинулся в обход здания – к заднему крыльцу.

– Сейчас я тебя покормлю, братец… – Софья засуетилась, бросилась к шкафам. – Сядем, и ты мне обо всем расскажешь…

– Знаете, Софи, я, наверное, пойду, – промямлил Кольцов. – У вас такое событие, брат приехал, зачем я буду вмешиваться в ваши семейные дела?

– Руперт, перестань, ты нам совсем мне мешаешь! – воскликнула женщина. – Побудь с нами, тоже поешь!

– Нет, спасибо, это не совсем этично. Мы же увидимся вечером?

Он учтиво пожал руку Поплавскому – тот привстал со стула. Глаза по-прежнему смотрели настороженно – впрочем, без опаски. Лицо предателя было перед глазами, хватило бы одного удара, чтобы отправить его в нокаут… и что дальше? Михаил приветливо улыбнулся, вышел на улицу. Агенты БНД проводили его строгими взглядами и вновь вернулись к исполнению своих обязанностей. Гравий хрустел под ногами. Следовало отдышаться. Что он мог сделать? Остаться? В присутствии постороннего Поплавский ничего не скажет. Он и так ничего не скажет, наплетет какую-нибудь чушь про зверства чекистов, про то, как добрые дяди вырвали его из лап советского режима. Уж придумал, поди, историю, чтобы не шокировать сестру. Расчеты оказались верны. Примерно неделю Поплавский находился в Западном Берлине, и только сегодня появилось время посетить сестру. Сотрудники БНД плотно опекают подопечного. Но настолько ли плотно? Здесь не фронтовая полоса, их только трое, есть пища для размышлений…

Он вошел в свое жилище, сбросил ботинки. Дверь запирать не стал – чему быть, того не миновать. Снова мотался из угла в угол, выстраивая в голове фантастические планы. Ничего не выходило, оставалось только ждать. Включил телевизор, завалился на кровать. По каналу SAT-1 показывали мелодраму с Софи Лорен – судя по качеству пленки, новую. Актрисе недавно исполнилось 48, но смотрелась она прекрасно. Супруга Настя однажды жаловалась: «Представь, как я буду выглядеть в сорок восемь лет с такой жизнью. Представил? Теперь забудь…» Этот фильм хотя бы не раздражал. Но вникнуть в происходящее на экране не удавалось.

Софья ворвалась в дом примерно через час – довольная, возбужденная, прыгнула к нему в кровать, стала стаскивать с себя одежды. Он начал выбираться из койки.

– Ты куда? – спохватилась женщина.

– Телевизор выключить…

– Так вот же пульт. – Она потянулась к угловатой штуковине, лежащей на тумбочке, что-то нажала, и экран погас. Засмеялась:

– Что это с тобой, Руперт?

Он мысленно чертыхнулся. Вот так и проваливаются опытные агенты отечественного розлива. Навыдумывали всяких штучек, а советские люди к ним не приучены. Он повалился обратно в кровать, стащил с себя рубашку. Софья прижалась к нему, умиротворенно засопела.

– Уехал? – спросил Кольцов.

– Уехал… – она шумно выдохнула. – Надо же, до сих пор не могу поверить, что это на самом деле… За одни сутки два таких сногсшибательных события…

Он тактично не стал уточнять, что ее сшибло с ног перед этим, обнял, погладил по волосам.

– А что это за люди с ним? – осторожно спросил Михаил. – При чем здесь разведка?

– Ох, все сложно, сама не разобралась… – Софья стала удобнее устраиваться, успокоилась у него на груди. – Алексей многое не договаривает, изъясняется намеками, скрывает правду… Мне кажется, он просто сбежал из СССР, а здесь таких людей считают чуть не героями… По большому счету, мне все равно, лишь бы он был где-то рядом. Жалко его, ведь в Сибири остались его жена Раиса, дочка Света – их сюда никто не выпустит…