Дело Белки

— Это я и имею в виду! — назидательно произнес волк, выставив вместо пальца коготь. — Пойми, если бы тебе случилось плыть на «Титанике», этот пароход не столкнулся бы с айсбергом. Он затонул бы еще при выходе из порта.

Слова Серого напрочь вывели меня из равновесия. Тем более что они вполне вписывались в мою собственную теорию. Дело в том, что я не согласен с распространенным мнением, будто жизнь состоит из черных и белых полос. Я верю в то, что у каждого из нас есть свой путь. И если человек идет по этому пути не сворачивая, вся его дорога сплошь белая. Другое дело, что по бокам от нее чужая, то есть черная территория. Поэтому, когда мы начинаем вилять (идем то по своему белому пути, то по чужому черному), нам кажется, что жизнь полосатая. Вот, например, у меня дорога сплошь черная. Белых участков на ней не встречается вообще. Но это не значит, что я неудачник. Просто я никак не найду того, что мне предназначено — ровного прямого пути белого цвета. Но я надеюсь, что когда-нибудь обязательно его отыщу. Вернее, надеялся до беседы с волком. И все же полностью признавать его правоту отчаянно не хотелось.

— Странно, — обиженно возразил я. — Но разве в таком случае вы не должны хотеть от меня избавиться?

— А мы бы и избавились! — буркнул волк. — Просто нам на руку это твое предназначение.

— Какое? Топить «Титаники»?

— Что ж, можно и так сказать. Смотри! На свете существуют три вида удачи: хорошая, плохая и дурацкая. «Хорошая» — это чистое, светлое, ничем не омраченное везение. Так сказать, без последствий.

— Как в лотерею миллион выиграть?

— Не просто выиграть. А так, чтобы еще и лотерейный билет не самому покупать, а, скажем, на сдачу получить или на улице подобрать! За такую удачу у нас отвечает Дмитрий.

— Поэтому у него на спине синяя птица вышита? — вспомнил я слишком уж пеструю куртку Дмитрия, из-за которой сперва даже заподозрил в нем голубого.

— Точно! — подтвердил волк. — На куртке — птица, на ремне — семь слоников, и еще на шее подкова болтается.

— Понятно. А что такое дурацкая удача?

— Это Ванька! — ухмыльнулся Серый. — В свое время он по ней классиком был. Все наперекосяк сделает, а под конец фортуна все равно к нему повернется.

В моей голове невольно всплыли сказки с участием Ивана, где он то врага проспит, то не по той дороге поедет, то Бабе-яге нахамит. Тем не менее — и в этом волк был прав — любые неприятности заканчивались для любимого народного героя исключительно везением, хотя сам он зачастую не прикладывал к этому никаких усилий.

— Жаль, нынче Ванька уже не тот, — продолжал Серый. — Поумнел, пообтесался. Несколько университетов закончил. Короче, вспугнул свое дурацкое счастье. Но все ж оно ему нет-нет да по старой памяти и поможет.

— Ну раз две удачи уже разобраны, — предположил я, — мне, судя по всему, достается третья.

— Она самая! Плохая, она же гадская, паршивая, негодная, короче, такая, что и удачей толком не назовешь.

— Тогда какой же в ней толк? — не понял я.

— Тебе никакого! — признался волк. — А вот для Общества она вполне может пригодиться. Сам суди, в аварию ты сегодня попал?

— Ну попал!

— Страху натерпелся?

— Ну натерпелся!

— Вот! Тебе от этого ни счастья, ни радости. Зато при этом ты нам ненароком с Кощеем подсобил. Наши за ним, считай, через весь город гнались, а благодаря тебе поймали.

— А зачем он вам понадобился? Натворил что-то?

— Почти! Киднеппингом занялся!

— Ничего себе! — изумился я. — Что, человека хотел похитить?

— Хуже! Белку! — озабоченно сказал волк.

Серьезность зверя показалась забавной.

— Ну так и подарили бы ему ее. Их что в Битце, что на Лосином острове — выше крыши.

— Ну и дурень ты, парень! — заявил Серый.

— Почему? — обиделся я.

— Во-первых, потому что Белка — наш бухгалтер!

После этих слов преступление Кощея и впрямь стало казаться более существенным.

— А во-вторых, это не простая белка, а волшебная! Ты «Сказку о царе Салтане» хорошо помнишь?

В этот миг до меня начало доходить, о какой белке идет речь.

— «Белка песенки поет/ И орешки все грызет…» — бодро процитировал я Александра Сергеевича.

— Вот-вот! «А орешки не простые —/ Все скорлупки золотые,/ Ядра — чистый изумруд», — важно закончил волк.

— Ну а Кощею-то она зачем понадобилась? — продолжал недоумевать я.

Волк окинул меня скептическим взглядом.

— А затем! Суть не в том, что Белка изумрудные орешки грызет! Главное, что она их еще и находит!

Вот это уже прозвучало как аргумент. Только сейчас я вдруг подумал, какие перспективы для поправки моего материального положения может открыть служба в Обществе защиты волшебных животных. Белка, которая ищет изумруды. Бажовский козлик Серебряное копытце, указывающий на самоцветы. Того и гляди, золотая антилопа из старого совкового мультфильма тоже окажется правдой. Впрочем, делиться подобными мыслями не стоило, а вот про будущую зарплату спросить не мешало. Тем более раз уж мне досталась такая, прямо скажем, неутешительная роль.