Дело Белки

Не прошло и пятнадцати минут, как я оказался в густой кроне дуба, одетой волнистыми темными листьями. А рядом со мной между двумя особо мощными ветвями висел вожделенный сундук. Судя по всему, это было не оригинальное хранилище Кощеевой смерти. Я не так чтобы сильно разбираюсь в антиквариате, но предмет, найденный мною на дереве, скорее напоминал огромный дорожный чемодан начала двадцатого века, нежели деревянный ларь, который мог бы быть ровесником сказок об Иване, Кощее и Василисе. Однако так или иначе мне предстояло каким-то образом спихнуть этот ящик на землю. Я вынул из кармана швейцарский армейский нож и попытался перерезать удерживающий сундук канат. Увы, это было примерно то же самое, что пилить тюремную решетку зубной щеткой. Развязать узлы что на правой, что на левой ветке — также не представлялось возможным. Тяжесть груза, дожди и солнце превратили их в некие подобия могучих бронзовых кулаков неизвестной статуи. Последней идеей, посетившей мою светлую голову, было использование огня. Для этого пришлось перелезть на сундук и попытаться пережечь канат извлеченной из кармана любимой зажигалкой «Zippo». Судя по всему, этот план мог увенчаться успехом. Канат начал обугливаться, его отдельные нити распадались и, продолжая тлеть, расходились в разные стороны. Теперь удача предприятия зависела только от того, хватит ли в зажигалке бензина. Однако недаром меня взяли на должность штатного неудачника. Не успел канат прогореть даже до середины, как где-то рядом я различил подозрительный треск. Похоже, одна из веток решила, что и сундук, и я — это для нее слишком много. Быстрый и в то же время придирчивый осмотр ничего не дал. Что правая, что левая ветки выглядели абсолютно целыми, прочными и надежными. И тут треск повторился. «Спасайся, кто может!» — подумал я. Но было поздно. Сундук, от которого с тем самым треском отломилась ручка, ушел из-под моих ног и, набирая скорость, полетел вниз.

— Бойся! — успел проорать я, после чего полетел следом.

К счастью, при ударе ящик разлетелся вдребезги, поэтому мое тело хотя бы упало на относительно ровную поверхность. Более того, самое значительное повреждение причинило мне не столкновение, а меткость моего коллеги Алихана, который метнул в меня из пращи небольшой, но очень твердый камень.

— Ты! Ты! Ты! — несколько раз попытался я начать фразу, в которой удалось бы соединить все, что я сейчас думал о маленьком узбеке. Но для продолжения мне определенно не хватало дыхания.

— Тихо, — прошипела появившаяся ниоткуда Василиса. — Али целился в зайца.

— Я что, на него похож?

— Нет! Ты его придавил. Теперь аккуратно и медленно поворачивайся на бок, а мы схватим селезня.

Предложение Василисы мне не понравилось. Особенно настораживало то, что рядом с арбалетом наизготовку стоял Дмитрий. По сравнению с его стрелой синяк от булыжника Хана казался не такой большой неприятностью.

— Ну! Поворачивайся! — поторопила Василиса.

— Только не в меня! — успел крикнуть я и откатился в сторону.

Дальнейшие события отпечатались в моей памяти в виде ярких и весьма характерных звуков. Сперва под дубом раздались судорожные хлопки птичьих крыльев, которые сменило отчаянное кряканье, завершилось все сухим хрустом сломанной птичьей шеи.

«Ну вот! А еще называют себя защитниками животных!» — подумал я. Однако, встав на ноги и повернувшись, не обнаружил ни тушки невинно убиенного селезня, ни раздавленного зайца. Только недоумевающая Василиса, хлопая глазами, стояла под дубом и выглядела как пятилетняя девочка, которая развернула красивый фантик, но обнаружила, что внутри нет никакой, даже самой маленькой конфетки.

— Иван! Его тут не было. Не было, — раз за разом повторяла она.

— Это следовало предположить, — ответил Дурак, разглядывая обломки сундука. — Яйцо со смертью изъяли до нас! Неспроста Кощей решился на нас напасть, а потом так спокойно вел себя на допросе. Теперь с ним придется повозиться.

Надо отдать Василисе должное, ей удалось довольно быстро взять себя в руки.

— Домой! — скомандовала она и бодро зашагала из леса. Счастливчик и узбек, как охотничьи собаки за хозяином, поспешили следом. Рядом со мной остался только заботливый Иван.

— Идти сможешь? — спросил он.

— Вроде смогу, — вздохнул я, хотя внутри все болело так, будто Костя Цзю восемь часов подряд использовал мою тушку вместо боксерской груши, после чего уступил ее сразу двум братьям Кличко.

— Это хорошо! — улыбнулся Иван. — Доберемся до дома, попросишь Серого показать тебе куллер. Синий кран — живая вода. Красный — мертвая.

— Спасибо! — поблагодарил я и, пользуясь случаем, поинтересовался: — А что, мы только хороших зверей защищаем?

— В каком смысле? — вмиг сделался серьезным Иван.

— В том, что за белку вы горой, а зайца с селезнем на куски.

— Молодец, что спросил. Если будешь носить такие вещи в себе, можешь перестать понимать, что делаешь.

Мне хотелось ответить Ивану, что я уже несколько часов совершенно не понимаю, что делаю, но я сдержался. Все-таки получить ответ на вопрос оказалось важнее.