Дело Белки

— А какого лешего ты нас из избушки вытащил? У нас ни припасов, ни карты, ни компаса. Что, прикажешь по мху север определять?

— Почему по мху? — удивился Хан.

— Потому что мох растет на северной стороне деревьев! — оттарабанил я заученную со школьных времен фразу. — Какой ты егерь, если таких вещей не знаешь?!

— Я городской егерь, — парировал узбек. — А дома, в Кызылкумах, у нас деревьев и вовсе нет.

Я чуть не взвыл. Это ж кем надо быть, чтобы заблудиться с таким напарником?! Впрочем, я и так знал ответ на свой вопрос. Надо быть Неудачником, кем я, собственно, и являлся.

— Ты как хочешь, — объявил я узбеку. — Но мне пора возвращаться.

— Куда? — опешил он.

— К Бабе-яге!

— Так нельзя, — всполошился приятель. — Ты забыл, сейчас каждый защитник на счету. Как же мы будем с тобой в избушке прохлаждаться?! Ну подумаешь, припасов нет. Лес ведь все-таки. Ягодами питаться будем. Грибами.

Узбек посмотрел куда-то за мою спину и кинулся что-то срывать в траве. После чего распрямился и гордо предъявил найденную добычу.

— Видишь? Вон их сколько!

— Это поганки! — мрачно констатировал я.

— Все поганки? — упавшим голосом поинтересовался напарник.

— Нет, — признался я. — Вот этот большой, с красной шляпкой — мухомор.

— Ладно, — пытаясь отчистить руки от своего галлюциногенного урожая, согласился Алихан. — Пойдем обратно.

На узбека жалко было смотреть. Мало того что он три, а то и четыре дня провел в беспамятстве, так теперь, когда его здоровье пошло на поправку, мы все равно оказывались не у дел. И это в то время, когда наши товарищи, рискуя собой, сражались со страшной угрозой, нависшей надо всем человечеством! Признаюсь, даже мне от этой мысли стало не по себе. Однако выбора не было. Добро бы мы находились еще в Подмосковье. Там в какую сторону ни пойди, максимум через сутки, а скорее всего гораздо раньше, обязательно наткнешься либо на людей, либо, на худой конец, на какую-нибудь дорогу, по которой можно выбраться к цивилизации. Но здесь, на другой стороне, в лесу, о размерах и населенности которого я не имел ни малейшего понятия, такая прогулка могла запросто закончиться трагически. Мы почти наверняка бесследно пропали бы в глуши и вскоре умерли с голоду, если только раньше какая-нибудь зверюга сама не употребила бы нас в качестве трапезы из двух блюд — егеря и неудачника.

Сделав десяток шагов по тропинке в обратную сторону, мы прошли под аркой из поломанной березы и, повернув налево, вышли на полянку, где стояла избушка Бабы-яги. Вернее, должна была стоять. Но ничего подобного на этом месте не наблюдалось.

— Ты чего? — спросил поравнявшийся со мной Хан. Однако потом его взгляд также упал на то место, где следовало находиться жилищу Арины Родионовны.

— Вот шайтан! — выругался узбек. — Ушла!

— Кто ушел? — не понял я.

— Что, сам не видишь?! — вскинулся мой темпераментный напарник. — Избушка ушла! Ладно. Догоним. На куриных ногах далеко не убежишь. Пойдем след искать.

Мы кинулись в дальний конец поляны, где на примятой траве все еще сохранялся прямоугольный отпечаток старухиного сруба. Увы, никаких других следов рядом не было. Из чего можно было предположить, что у беглой недвижимости имелись не только куриные ноги, но небольшие крылья в сочетании с двигателем для вертикального взлета.

— Твоя взяла! — объявил я напарнику через полчаса бесплодных поисков канувшей в небытие избы.

— В каком смысле? — не понял Хан.

— Раз вернуться к Арине Родионовне мы не можем, остается выбираться из леса.

— Как?

— А ты прислушайся! — предложил я, желая проверить свою догадку.

Узбек понял, что я не шучу и не издеваюсь, поэтому не стал спорить. Наоборот, он отнесся к поставленной задаче в высшей степени серьезно. Прикрыл глаза, заткнул пальцем левое ухо, а правое поднял чуть вверх и стал вращать головой из стороны в сторону. Так он простоял около минуты, потом его брови поползли вверх, и наконец лицо расплылось в улыбке.

— Река, — радостно заявил узбек и ткнул пальцем в том же направлении, откуда и до меня доносился шум быстро несущейся воды.

Через двадцать минут непрерывной ругани, с которой мы продирались сквозь непролазные заросли густого подлеска, Хан и я оказались на берегу бурного потока, несколько дней назад занесшего нас в глухие места. Это было несомненной удачей. Наконец-то мы нашли хоть какой-то ориентир, благодаря которому у нас появился шанс рано или поздно выбраться из леса, а заодно и уйти с «другой стороны». Для этого следовало всего лишь подняться вверх по течению, внимательно примечая на берегу следы, которые должны были оставить защитники. По чести говоря, я был несколько разочарован тем, что мои новые сослуживцы до сих пор не разыскали нас с Ханом. Впрочем, сейчас это не имело особого значения: в сложившейся ситуации наше спасение так или иначе зависело только от нас самих. А потому мы без лишних рассуждений двинулись вдоль реки.

Глава девятая