Дело Белки

– Что?

– Ежки-матрешки, да когда ж ты слышать-то начнешь?! – в сердцах заорал я.

– Уже начинаю, – неожиданно отозвалась Прекрасная. – Так что, следи за своей речью.

– Хорошо. Буду следить, – резко идя на попятный, согласился я. – Идите сюда!

Комариные крылья переместили меня в угол, где Перун под атласным покрывалом держал свою бутыль со змеей.

– Откройте!

– Что это?! – гадливо поморщилась Василиса, когда из-под тряпки на нее взглянула полузадохнувшаяся в спирту Куберина кобра.

Объяснять, оставаясь снаружи, было слишком долго, и мне пришлось, проклиная все на свете, снова переместиться в ухо Прекрасной.

– Этой змее Хан обещал защиту и переселение волшебных свидетелей.

– Ты что, издеваешься? Я эту бутылку не потащу!

– Потащите! Али дал слово защитника! Если сам он погиб, кто сдержит его обещание?!

Василиса не ответила. Молчание стало затягиваться, и я вылетел наружу, чтобы посмотреть, что она делает. Премудрая в свою очередь опять приблизилась к чинаре и подняла один из ранее висевших на ней боевых топоров, после чего вернулась к бутылке.

– Зачем это? – спросил я, не понимая, что царевна собралась делать с оружием.

– Увидишь! – ответила Прекрасная и добавила: – Прав все-таки был Велес. Какой-то везучий ты для Облома!

С этими словами Василиса ухватила рукоять топора обеими руками и обрушила его на бутыль. Потоки алкоголя, перемешанного с многочисленными осколками, хлынули во все стороны, а змея тяжелыми кольцами сползла царевне под ноги.

– Слушай внимательно! – обратилась Премудрая к кобре. – Мы друзья Хана. Хочешь жить и спастись, следуй за нами. Попытаешься предать, порешу!

– Если друзья, почему не спасли? – неожиданно спросила Шит, с трудом выбулькивая слова сквозь струю вытекающей из ее горла настойки.

– Что она говорит? – поигрывая топором, уточнила Василиса, но прежде чем удовлетворять ее любопытство, мне самому надо было кое-что выяснить.

– Мы спасали, – сказал я. – Перун сказал, что надо снять с чинары его вещи. Не помогло!

– Не все сняли! – объяснила кобра, указывая башкой куда-то под свод шатра.

И тут я увидел:

– Василиса! Смотри! Тюбетейка!

Похоже, к Премудрой и впрямь постепенно возвращался слух. Во всяком случае в этот раз она не переспросила, а просто в два прыжка подскочила к дереву, подтянулась на ветке и стала карабкаться дальше вверх.

– Поздно! Теперь вам бежать надо, – прошипела Шит.

– От тебя, что ли? – презрительно спросил я. Видимо, размеры, которые не позволяли кобре меня укусить, заодно преуменьшили мою боязнь змей.

– От Куберы! Ты что, и впрямь поверил, будто он меня за так этому алконавту подарил? Я у него тут что-то вроде прослушки и проглядки! В общем, простите, но вы попали!

Наконец до меня дошло то, что пыталась сказать кобра: как Перун наблюдал поле боя через своего Орла, так же и Кубера при желании мог просматривать те или иные события глазами своей кобры.

– Василиса! Василиса! Бежим! – завопил я, взлетая к Премудрой, которая почти добралась до заветной тюбетейки. Увы, было уже поздно. Сквозь распахнутый полог шатра на своих неизменных подушках, сияя жемчужной улыбкой, вплывал не в меру довольный собой Кубера.

– Ну вот! Так я и думал! – удовлетворенно произнес он вместо приветствия. – Не зря, ох, не зря мы с Перунчиком изумруды перепрятали. А вам, смертные, наука! В будущем будете делать ставку на настоящего бога богатства, а не на своего отступника. Впрочем, о чем это я? В каком будущем! Его у вас, считайте, уже нет! Ну-ка, девка, давай слезай вниз. Нехорошо это, когда такая красавица без разрешения на незнакомых мужчин взбирается.

В течение всей Кубериной речи Василиса пристально вглядывалось в лицо божества. Наверное, индус принял это поведение за произведенный его неожиданным появлением шок. На самом деле Прекрасная просто пыталась прочесть по губам, что именно он несет. Теперь же, когда бог наконец замолчал, она спокойно перевела взгляд на меня и поинтересовалась:

– Это что еще за крендель?

– Кубера! – представил я царевне коллегу и конкурента нашего шефа.

– Ах, вот оно что! – недобро прищурившись, протянула Василиса и действительно сиганула вниз.

Приземлилась она мягко. Пол шатра покрывало такое количество ковров и шкур, что иначе это было сделать невозможно. И тем не менее шелковые хоромы почему-то стали проседать и рушиться. Этот странный процесс начался сверху, поэтому Кубера, любующийся изящным трюком Прекрасной, не сразу обратил на него внимание. Я же находился под самым сводом шелковой махины, поэтому гораздо быстрее понял, что произошло, тем более что в отличие от бога успел заметить, что, устремляясь вниз, царевна прихватила с собой тюбетейку Хана.

– Лев! Прочь отсюда! – скомандовала Премудрая, и только тогда Кубера сообразил, что с шатром творится какая-то ерунда.

– Не может быть! Варвары! – зарычал он. – Что вы сделали с моей работой?! Да я же вас…