Дело Белки

– Сожалею, – снова начал свои елейные речи Кубера. – Но эти смертные позволили себе весьма неподобающее поведение. И поскольку я их все равно уничтожу, мы можем спокойно побеседовать при них.

– Что да, то да! – зевнув, согласился Перун. – Убить бы вас, робяты, стоило! Такой сон оборвали! Представляешь, Яга, снилось, будто все по-прежнему. Земля одна. Ни той стороны, ни этой. Леса кругом. Девки на полянках землянику собирают да хороводы водят…

– Окстись, когда это девки посреди леса хороводы водили?! – усмехнулась бабка.

– Цыц, – разом рассвирепев, рявкнул на нее Перун. – Молода ты еще – память мою проверять!

– Да ладно тебе! Мне-то что?! – не стала настаивать на своем Баба-яга. – Раз помнишь, что водили, значит, водили…

А я невольно посмотрел на ее усталое, измученное лицо и подумал, что если уж она молода, то я с точки зрения Перуна, наверное, и вовсе еще не родился. Между тем древний любитель девичьих хороводов так же быстро остыл, как и завелся.

– Слышь, Яга, а как там брательник мой поживает, не знаешь?

– Велес-то? Ничего поживает. Совсем недавно с ним виделась. Лет десять назад или около того. Все путем у него. И выглядит молодцом. А что сам его не навестишь?

И снова на лицо Перуна набежала мрачная грозовая тень.

– Хватит, девка! Не дразни меня. Сама знаешь, что для меня ваши людские края – тьфу! – и ничего больше.

«Тьфу!» у Перуна оказалось что надо. Уж не знаю, чем он там плюнул – слюной или куском тротила, однако гора в том месте, куда это нечто угодило, понесла значительный ущерб, сопровождавшийся хорошим взрывом и массированным выбросом хрустальных и железных осколков.

– Ну как знаешь, – нисколько не смутившись демонстрацией божественной мощи, сказала Яга. – Но если привет захочешь передать, эти вот ребятишки могут. Они как раз у Велеса в подчиненных ходят. Собственно, мы и здесь по его делам оказались.

– Так что ж вы здесь прохлаждаетесь, олухи! – зарычал на нас с Ханом бог. – Ух, смертное племя. Что, волю почуяли?! Нюх потеряли? А ну говорите, куда путь держали?!

– Под Великий Новгород! – сию секунду выпалил узбек и с надеждой уставился на Перуна, как будто тот был ведущим «Своей игры», а сам Хан сумел раньше всех нажать на кнопку, но, увы, оказался неуверен в правильности ответа.

– О как! – задумчиво протянул бог. – Яга, а где у вас находится этот Новгород, чтобы я мог их под него засунуть?

– Позвольте, божественный собрат, – вмешался в наш разговор терпеливо отвисавший до этого момента в сторонке Кубера. – Но я ведь на вашем чистом родном языке сказал, что эти смертные нанесли мне оскорбление и посему находятся в моей сфере интересов…

– Еще бы! – заржал Перун. – Если такую сферу наесть, в ней много интересного окажется!

– Божественный собрат, я протестую! Они мои!

– А вот тут ты, божественный собрат, перегибаешь. Эти моськи – собственность моего брательника, к нему они и отправятся!

– Нам бы сперва с Иваном-дураком встретиться, у него вторая часть задания, – попробовал я наудачу вклиниться в перепалку двух небожителей, за что немедленно поплатился.

– Цыц!

– Молчать! – почти одновременно гаркнули на меня боги. Только Кубера сопроводил свой приказ затыканием моего рта одной из подушек.

– Ты что, собрат, совсем забурел?! – тут же накинулся на него Перун. – Ты какого ляда имуществу моего брата свои поганые пуховики в рот засовываешь?!

– Как какого?! Он нарушил субординацию! – возмутился Кубера.

– Чего? Ну погоди, я тебе сейчас самому суб-мординацию нарушать буду.

Перун мигом вырвал из хрусталя ближайшее железное деревцо и замахнулся им на Куберу. При этом, поскольку руки у бога оказались заняты, его тельник сам собой разорвался на груди чуть ли не до пупа, а оба рукава автоматически закатались до локтя. Кубера тоже изготовился к битве богов, возведя перед собой крепостную стену из подушек, из-за которой теперь гневно сверкал своим единственным глазом.

– Опа! Забыл! – произнес вдруг Перун, опуская дерево, и заорал в сторону воздушной крепости. – Это… Собрат. Тайм-аут!

После чего воинственное божество повернулось к Бабе-яге.

– Слышь, подруга, это, похоже, надолго. Так что счастливо. Рад был повидаться. Скучаю я по тебе, дуреха ты эдакая.

– Я тоже, – неожиданно зардевшись, опустила глаза Баба-яга.

– Ну еще б! Я ж Перун! – тут же вернув в голос самодовольные интонации, заявил бог.

– Тьфу! – в свою очередь сплюнула старуха, и взрыв у нее получился хоть и послабее, но тоже очень даже ничего.

– Ладно, – мигом надувшись, пробасил Перун. – Ты с этими мальками свалишь или посмотришь, как я из того пуфика пыль выбивать буду?

– С ними, – не глядя на бога, буркнула старуха.

– Ну тогда кыш все отсюда! – злобно сверкнув глазами, приказал Перун, и мир вокруг нас провалился в пропасть.

Глава тринадцатая