Дело беззаботного котенка

— Там написано, что он наслаждается мягким климатом. Во Флориде летом замечательно, но о «мягком климате» говорят только зимой. Далее он пишет, что, хочешь — верь, хочешь — нет, но он наслаждается купанием. Он не стал бы употреблять таких выражений, если бы писал это во Флориде летом, когда купание там самое обычное дело.

— Но на почтовом штемпеле был указан июль тридцать второго года.

— Конечно, — подтвердит Мейсон. — Но это была дата на штемпеле, а не на самой открытке. Люди редко ставят дату на открытках. Не понимаешь? Тут есть только одно объяснение. Это была открытка, которую Фрэнклин написал Элен, когда он и Матильда были во Флориде предыдущей зимой. Он, вероятно, сунул ее в карман пиджака и забыл отправить. Матильда нашла ее, разбирая вещи мужа в шкафу после его исчезновения. Эта деталь придала всему делу художественную завершенность: представляешь, через шесть месяцев после «исчезновения» Элен получает открытку, отправленную из Флориды. Не знаю, каким образом Матильда переслала ее, но для этого существует много способов. Более того, эта открытка помогла ей состряпать историю о таинственном двойнике, которая должна была еще сильнее запутать полицию, когда Матильда решила организовать «возвращение» мужа и создать, впечатление, что это Фрэнклин Шор убил Лича. Тут Мейсон широко зевнул.

— Что-то я засыпаю.

— По-моему, вы самая непостижимая и несносная личность из всех, кого я знаю, — сказала Делла Стрит.

— Ну, что теперь случилось?

— Все эти загадки кажутся такими простыми, когда вы все объясняете. Вот это-то и раздражает больше всего. Они чрезвычайно просты. И ответ совершенно очевиден, стоит только расставить все по местам. Но почему-то я сама никогда не могу этого сделать.

— Но ведь все факты налицо, — сказал Мейсон. — Котенок, прыгающий на теплую постель; носовой платок с меткой из прачечной десятилетней давности; часы, заведенные в четыре часа дня, когда ни один нормальный человек их не заводит. Открытка, посланная летом, но написанная явно зимой…

— И неужели вы не собираетесь помочь Гамильтону Бюргеру разобраться в этом деле?

— Ни за что! Пусть сам помучается.

— А вы не боитесь, что Матильде удастся выйти сухой их воды?

— Нет, Делла. Это у нее не выйдет. Трэгг в конце концов разберется во всем. Он поинтересуется останками Фила Ланка и выяснит, что в действительности это труп Фрэнклина Шора. Он начнет разыскивать водителя машины, сбившей Тома Ланка, и вычислит, что это должен быть тот же человек, который убил Лича, а потом постарался заставить замолчать того, кто мог бы и проболтаться. Следует отдать должное Ланку: он просто отлично сыграл свою роль, роль умного, хитрого свидетеля, притворяющегося дураком. Его история с визитом Фрэнклина Шора была просто шедевром. И конечно, следователь должен будет это учесть. Убийца, естественно, всегда будет лгать, а человек, способный разработать гениальный план убийства, в состоянии придумать и гениальную ложь. Однако Матильда сама помогла следователю. Они разработали весь план в деталях, и если бы не котенок, им удалось бы одурачить нас — впрочем, до поры до времени. И поверь мне, милая, в следующий раз, когда я буду заниматься каким-нибудь делом, Гамильтон Бюргер и Трэгг не посмеют мне указывать, что мое место в офисе, сидеть и ждать, пока мне принесут ключи к разгадке. Сейчас им придется очень-очень трудно, и, когда они наконец найдут решение, они поймут, что я знал все ответы давным-давно.

— А теперь я хочу сказать вам одну вещь, — призналась Делла Стрит. — Из-за вас я ужасно испугалась.

— Ты боялась, что тебя обвинят?

— Я… я сама не знаю. Все казалось таким безнадежным, когда все эти косвенные улики, собранные вместе, обрушились на меня.

Мейсон, придерживая руль одной рукой, обнял ее за плечи.

— Моя дорогая, ты всегда должна быть уверена в своем адвокате, — с серьезным видом сказал он.