Дело бойца Егорова (СИ)

Утром его посетила необычная делегация. Впереди шествовал грозный комиссар госбезопасности, из-за спины которого выглядывал капитан Зуев.

- Здравия желаю, тащ комиссар,- подскочил по стойке Мишка, сам удивляясь своим рефлексам.

- Действительно, метаморфоза,- протянул начальник, - разглядывая стертые и грязные ноги Ершова.- Что, Егоров, опять торкнуло?

- Так, тащ комиссар моей вины в этом нет. Оттуда вынесло - сюда внесло.

- Вот черт. И сесть-то некуда ,- проворчал комиссар.- И откуда тебя принесло, человече?

- Из Российской Федерации из 15-го года, то есть 2015-го. Я за провода схватился и опять двадцать пять.

- И зачем ты это сделал? Неужто действительно помочь захотел?

Мишка хотел соврать, но он сказал правду, понимая задним умом, что в дальнейшем кривда может обойтись очень дорого.

- Никак нет. Сначала случайно получилось, а теперь из любопытства.

- Не соврал - уже есть надежда, что не полный засранец. А помочь не откажешься?

- Так точно. Не откажусь. Только я кто? Так вообще.

- Ну вот, - укоризненно посмотрел комиссар на Зуева,- внятный парень, а вы его прессовать. Было дело?- повернулся он к Мишке.

- Так точно. Следователь такой с сединой все мурыжил, что я японский шпион. Я и так сказал про япошек все, что знаю. Сказал, что после нападения немцев Япония на нас напасть не посмеет. Это сам Зорге разнюхал. Я фильм про него смотрел. Жалко, шлепнут его косоглазые.

На комиссара было страшно смотреть.

- Зорге. Говоришь,- прошипел он, снова поворачиваясь к капитану, пытавшимся слиться с ближайшей стенкой.- Что ты еще поведал старшему лейтенанту Фомину?

- Да много чего. Только он даже ничего не записывал. «Заливаешь все», - говорил.

- И все же, что ты рассказывал ему без записей?

- Все, что тогда вспомнил. И как прибалты будут наших резать в 41-м и про « Красную капеллу».

- Это что за музыкальный коллектив?

- Так это немецкие антифашисты, что наших предупреждали о нападении Гитлера. Наши перестраховщики Иосифа Виссарионовича не предупредили и немецким товарищам не поверили, а тех всех гестапо повязало. И про товарища Сталина рассказал, как его отравили.

- Постой,- привстал комиссар,- ты точно рассказал это Фомину?

- А что мне скрывать. Я и про смерть Берии рассказал, а он мне в глаз.

- Капитан, Фомина под стражу. Круг его знакомств под наблюдение. Может ты в курсе этого?

- В протоколе допроса никаких материалов в свете сказанного нет.

- Еще интересней,- раздул ноздри комиссар.- Не всех, значит, выжгли, окопались поганцы! Бойца перевести в гарнизонную тюрьму, создать условия, допуск к нему только с моей санкции.

Капитан исчез.

- Как же тебя теперь называть? Егоров или Ершов?

- Зачем создавать ненужную путаницу,- потупился Мишка,- буду Егоровым. Так правильнее. Я что? Пришел-ушел, а жить ему.

- Ну, что , продолжим. И все же какую цель ты преследовал? Ведь ты знал, что наверняка попадешь опять на Егорова.

- Извините, товарищ комиссар, это не факт. Я вообще думал - а вдруг еще куда забросит, интересно же.

- И все же мне бы хотелось знать твое личное отношение к существующему у вас строю.

- Тут все просто. Люди у нас считают страну своей, а вот государство, ну , тех кто всем шалманом управляет - не своим.

- То есть ты тоже не согласен с целями страны?

- Лично я - нет. Ведь воруют - сил нет. И мои родители так считают и друзья. Тем более, что мажориков среди них нет.

- Мажорики- это кто?

- По вашему – дети буржуев и примазавшихся к ним.

- Однако весело у вас. Значит так. Сейчас тебя покормят и переведут в более подходящее место. Так будет безопаснее в первую очередь для тебя. Это хорошо, что тебя вынесло сразу и на наше ведомство и на ГПУ одновременно. А то наиболее ретивые могли бы и к стенке прислонить. Лейтенант, - крикнул он за спину, - оденьте бойца по форме, а то какой-то махновец да и только.

Выйдя за двери, комиссар ухватил проявившегося Зуева за плечо.

- То, что слышал..

- Понял, товарищ комиссар госбезопасности.

- Если информация уйдет от Фомина, пеняй на себя, иначе..

- Понял, - взбледнул капитан, понимая ,что пять минут назад был приобщен к государственной тайне самой высшей пробы после чего либо пускают или в круг посвященных или на распыл.

Мишку снова допрашивали или, по иному, вели беседы. Собеседником был немолодой, с изрядной сединой дядечка в штатском, по манерам тянувший минимум на полковника.

Вопросы, которые он задавал, были на первый взгляд простыми, но продуманными.

Ершов быстро сообразил, что в них есть какая-то проверочная система и спросил напрямую: - А чего детектор лжи не используете? Или еще не изобрели? – на что получил уклончивый ответ, что его еще не подвезли.

- Напрасно, - великодушно хмыкнул Мишка, - провод к голове, другой к жопе и все, как на ладошке, несет мужик пургу или нет.

- Может, сразу утюгом, как ваши братки из 90-х? - прищурился следователь.

- С утюгом вывалишь все грехи, которых не совершал и отдашь все деньги, которых нет.

Через три дня, когда Мишка совершенно ошалел от вопросов, его почтил вниманием сам комиссар.

- Что, боец, не надоело еще гостить?